В играх и затеях всякого рода он постоянно первенствовал: он иначе не
принимался за игру, как с тем, чтобы возложили на него роль хозяина и коновода, и в этих случаях жутко приходилось всегда его товарищу, но стоило только Глебу напасть на след какой-нибудь новой шалости и потребовать зачинщика на расправу, Гришка тотчас же складывал с себя почетное звание коновода и распорядителя, сваливал всю вину на сотрудника и выдавал его обыкновенно с руками и ногами.
Следствием этого было то, что тринадцати лет мальчик уже был совершенно развращен и, «влюбившись в комнатную дома нашего девку, сделался в короткое время невольником рабы своей», а потом, спознавшись с сыном соседнего помещика, воспитанным так же хорошо,
принялся за игру, пьянство и др. Другой господчик пишет во «Всякой всячине»:
Неточные совпадения
— Да, он глуп, но — в меру возраста. Всякому возрасту соответствует определенная доза глупости и ума. То, что называется сложностью в химии, — вполне законно, а то, что
принимается за сложность в характере человека, часто бывает только его выдумкой, его
игрой. Например — женщины…
Когда они возвратились к Клеопатре Петровне, она сидела уж
за карточным столом, закутанная в шаль. На первых порах Клеопатра Петровна
принялась играть с большим одушевлением: она обдумывала каждый ход, мастерски разыгрывала каждую
игру; но Вихров отчасти с умыслом, а частью и от неуменья и рассеянности с самого же начала стал страшно проигрывать. Катишь тоже подбрасывала больше карты, главное же внимание ее было обращено на больную, чтобы та не очень уж агитировалась.
За ужином все напились до-пьяна, даже и женщины. Володин предложил еще попачкать стены. Все обрадовались: немедленно, еще не кончив есть,
принялись за дело и неистово забавлялись. Плевали на обои, обливали их пивом, пускали в стены и в потолок бумажные стрелы, запачканные на концах маслом, лепили на потолок чертей из жеваного хлеба. Потом придумали рвать полоски из обоев на азарт, — кто длиннее вытянет. На этой
игре Преполовенские еще выиграли рубля полтора.
В зале между тем продолжалась
игра. Сусанна нехотя, медлительно разделась, нехотя легла в постель, нехотя
принялась за книжку. Но вскоре строки стали двоиться, пестрить, рябить и сплываться в глазах, книжка неслышно выпала из руки на одеяло — Сусанна заснула.
Песня
за песней,
игра за игрой, а у степенных людей беседа живей да живей. Малы ребятки, покинувши козны и крегли,
за иную
игру принялись. Расходились они на две ватажки, миршенская становилась под горой задом к селу, одаль от них к речке поближе другая ватажка сбиралась — якимовская.