Неточные совпадения
Действительно, туман совершенно рассеялся, воздух стал прозрачнее и несколько мягче. На севере из-за гребня холмов, покрытых черною массой лесов, слабо мерцая, подымались какие-то белесоватые облака, быстро пробегающие по небу. Казалось, кто-то тихо вздыхал среди глубокой холодной ночи, и клубы
пара, вылетавшие из гигантской груди, бесшумно проносились по небу от края и до края и затем тихо угасали
в глубокой синеве. Это
играло слабое северное сияние.
Неточные совпадения
В половине службы пришла Наталья Андреевна, или Наташа, как звал ее Алексей Петрович; по окончании свадьбы попросила молодых зайти к ней; у ней был приготовлен маленький завтрак: зашли, посмеялись, даже протанцовали две кадрили
в две
пары, даже вальсировали; Алексей Петрович, не умевший танцовать,
играл им на скрипке, часа полтора пролетели легко и незаметно. Свадьба была веселая.
Тут всего было: танцовали
в 16
пар, и только
в 12
пар, зато и
в 18, одну кадриль даже
в 20
пар;
играли в горелки, чуть ли не
в 22
пары, импровизировали трое качелей между деревьями;
в промежутках всего этого пили чай, закусывали; с полчаса, — нет, меньше, гораздо меньше, чуть ли не половина компании даже слушала спор Дмитрия Сергеича с двумя студентами, самыми коренными его приятелями из всех младших его приятелей; они отыскивали друг
в друге неконсеквентности, модерантизм, буржуазность, — это были взаимные опорочиванья; но,
в частности, у каждого отыскивался и особенный грех.
Было приятно слушать добрые слова, глядя, как
играет в печи красный и золотой огонь, как над котлами вздымаются молочные облака
пара, оседая сизым инеем на досках косой крыши, — сквозь мохнатые щели ее видны голубые ленты неба. Ветер стал тише, где-то светит солнце, весь двор точно стеклянной пылью досыпан, на улице взвизгивают полозья саней, голубой дым вьется из труб дома, легкие тени скользят по снегу, тоже что-то рассказывая.
Это именно с ним прошлой зимой
играла Женька не то
в материнские отношения, не то как
в куклы и совала ему яблочко или
пару конфеток на дорогу, когда он уходил из дома терпимости, корчась от стыда.
Между тем звуки фортепьяно, на котором с возрастающей энергией принялась
играть Муза, оставшись одна
в зале и явно придя
в норму своего творчества, громко раздавались по всему дому, что еще более наэлектризовывало Егора Егорыча и поддавало ему
пару.