Неточные совпадения
Все притихли. Высокий
ветер, чистый и свободный от испарений земли, тянулся в пролеты, шевеля веревки, и, заходя в самые колокола, вызывал по временам протяжные отголоски. Они тихо шумели глубоким металлическим шумом, за которым ухо ловило что-то еще, точно отдаленную невнятную музыку или глубокие вздохи меди. От всей расстилавшейся внизу картины
веяло тихим спокойствием и глубоким миром.
Не
ветры веют буйные, // Не мать-земля колышется — // Шумит, поет, ругается, // Качается, валяется, // Дерется и целуется // У праздника народ! // Крестьянам показалося, // Как вышли на пригорочек, // Что все село шатается, // Что даже церковь старую // С высокой колокольнею // Шатнуло раз-другой! — // Тут трезвому, что голому, // Неловко… Наши странники // Прошлись еще по площади // И к вечеру покинули // Бурливое село…
Она любила на балконе // Предупреждать зари восход, // Когда на бледном небосклоне // Звезд исчезает хоровод, // И тихо край земли светлеет, // И, вестник утра,
ветер веет, // И всходит постепенно день. // Зимой, когда ночная тень // Полмиром доле обладает, // И доле в праздной тишине, // При отуманенной луне, // Восток ленивый почивает, // В привычный час пробуждена // Вставала при свечах она.
Полежала Марфа Андревна еще с минуточку, и вдруг ей кажется, что вокруг ее будто
ветер веет, а кроме ветра, по ее покоям ходят и живые люди.
Сгустились тучи,
ветер веет, // Трава пустынная шумит; // Как черный полог, ночь висит; // И даль пространная чернеет; // Лишь там, в дали степи обширной, // Как тайный луч звезды призывной, // Зажжен случайною рукой, // Горит огонь во тьме ночной. // Унылый путник, запоздалый, // Один среди глухих степей, // Плетусь к ночлегу; на своей // Клячонке тощей и усталой // Держу я путь к тому огню; // Ему я рад, как счастья дню…
Аул встревоженный пустеет, // И под горой, где
ветер веет, // Где из утеса бьет поток, // Стоит внимательный кружок.
Неточные совпадения
В камине
свил гнездо филин, не слышно живых шагов, только тень ее… кого уж нет, кто умрет тогда, ее Веры — скользит по тусклым, треснувшим паркетам, мешая свой стон с воем
ветра, и вслед за ним мчится по саду с обрыва в беседку…
— Льет да поливает! — ропщет она, — который уж день эта канитель идет, а все конца-краю тучам не видать. Намолотили с три пропасти, а вороха невеяные стоят. [В то время ни молотилок, ни веялок не было;
веяли с лопаты на открытом гумне, при благоприятном
ветре.] Кабы Федот — он что-нибудь да придумал бы.
Как тяжело думать, что вот „может быть“ в эту самую минуту в Москве поет великий певец-артист, в Париже обсуждается доклад замечательного ученого, в Германии талантливые вожаки грандиозных политических партий ведут агитацию в пользу идей, мощно затрагивающих существенные интересы общественной жизни всех народов, в Италии, в этом краю, „где сладостный
ветер под небом лазоревым
веет, где скромная мирта и лавр горделивый растут“, где-нибудь в Венеции в чудную лунную ночь целая флотилия гондол собралась вокруг красавцев-певцов и музыкантов, исполняющих так гармонирующие с этой обстановкой серенады, или, наконец, где-нибудь на Кавказе „Терек воет, дик и злобен, меж утесистых громад, буре плач его подобен, слезы брызгами летят“, и все это живет и движется без меня, я не могу слиться со всей этой бесконечной жизнью.
Саренко, нашедши точно такой же клад в своем кармане, решил, что это ему сунул ревизор и что, значит,
веет другой
ветер и приходит пора запевать другие песни.
А в бурные осенние ночи, когда гиганты-тополи качались и гудели от налетавшего из-за прудов
ветра, ужас разливался от старого зáмка и царил над всем городом. «Ой-вей-мир!» — пугливо произносили евреи; богобоязненные старые мещанки крестились, и даже наш ближайший сосед, кузнец, отрицавший самое существование бесовской силы, выходя в эти часы на свой дворик, творил крестное знамение и шептал про себя молитву об упокоении усопших.