Неточные совпадения
Но я отмахнулся и пошел по
платформе. Из мглы выступали очертания поезда, и в рельсах начинало переливаться что-то тоненьким металлическим клокотанием… Я почти выбежал
на холмик и вошел в аллею. Поезд прошумел и затих… Вскоре послышался его свисток с ближайшего полустанка. В это время я
сидел на мокром откосе придорожной канавы и не помнил, как я сел, и сколько времени
сидел, и как поднялся. Зубы мои стучали. Мне показалось, что внутри у меня холодно от вчерашнего железного скрежета.
Я не пошел несколько дней. Перед вечером, когда я опять
сидел в беседке
платформы, пассажирский поезд, шедший из Москвы, стал замедлять ход. Опять замелькали освещенные окна, послышалось жужжание замкнутой вагонной жизни. Но когда поезд тронулся,
на платформе осталась одинокая женская фигура…
Неточные совпадения
Равномерно вздрагивая
на стычках рельсов, вагон, в котором
сидела Анна, прокатился мимо
платформы, каменной стены, диска, мимо других вагонов; колеса плавнее и маслянее, с легким звоном зазвучали по рельсам, окно осветилось ярким вечерним солнцем, и ветерок заиграл занавеской.
На первом повороте за конторкой
сидел равнодушный американец, которому еврей дал монету, а тот выдал ему 5 билетов. Эти билеты Борк кинул в стеклянную коробку, и все поднялись еще выше и вышли
на платформу.
Такое же впечатление производили и нарядные чиновники и офицеры, рассыпанные по
платформе и зале 1-го класса. У стола, уставленного бутылками, в своем полувоенном мундире
сидел губернатор, начальник всей экспедиции, и ел что-то и спокойно разговаривал о погоде с встретившимися знакомыми, как будто дело,
на которое он ехал, было такое простое и обыкновенное, что оно не могло нарушить его спокойствия и интереса к перемене погоды.
Вагоны подкатились под навес станции; раздались крики разносчиков, продающих всякие, даже русские, журналы; путешественники завозились
на своих местах, вышли
на платформу; но Литвинов не покидал своего уголка и продолжал
сидеть, потупив голову.
На дворе уже была ночь, звезды сияли во все небо, ветер несся быстрою струей вокруг открытой
платформы и прохлаждал горячечный жар майорши, которая
сидела на полу между ящиками и бочками, в коленях у нее помещался поросенок и она кормила его булочкой, доставая ее из своего узелочка одною рукой, меж тем как другою ударяла себя в грудь, и то порицала себя за гордыню, что сердилась
на Лару и не видалась с нею последнее время и тем дала усилиться Жозефу и проклятому Гордашке, то, подняв глаза к звездному небу, шептала вслух восторженные молитвы.