Неточные совпадения
Подойдя однажды к платформе, я увидел на ней Урманова, Он стоял на
краю и смотрел по направлению к Москве. Полотно дороги
лежало между откосами насыпи, пустынное,
с двумя парами рельсов и линией телеграфных столбов. Взгляд убегал далеко вперед, за этими суживающимися полосками, которые терялись вдали, и над ними вился тот дымок или туман, по которому узнается присутствие невидного большого и шумного города.
Дочитав до конца, я глубоко задумался. Письмо
лежало так долго… Что, если оно было вскрыто?.. И что это? Новое облако
с раззолоченными
краями? Далекая обманчивая иллюзия, которая вблизи раскинется холодною мглой или грозовой тучей?..
Неточные совпадения
Придерживая очки, Самгин взглянул в щель и почувствовал, что он как бы падает в неограниченный сумрак, где взвешено плоское, правильно круглое пятно мутного света. Он не сразу понял, что свет отражается на поверхности воды, налитой в чан, — вода наполняла его в уровень
с краями, свет
лежал на ней широким кольцом; другое, более узкое, менее яркое кольцо
лежало на полу, черном, как земля. В центре кольца на воде, — точно углубление в ней, — бесформенная тень, и тоже трудно было понять, откуда она?
Телега ехала
с грохотом, прискакивая; прискакивали и мужики; иной сидел прямо, держась обеими руками за
края, другой
лежал, положив голову на третьего, а третий, опершись рукой на локоть,
лежал в глубине, а ноги висели через
край телеги.
Может быть, заиграет оно когда-нибудь и здесь, как над старой Европой: тогда на путешественнике будет
лежать тяжелая обязанность рыться в здешних архивах и
с важностью повествовать ленивым друзьям о событиях
края.
Деревня Нотохоуза — одно из самых старых китайских поселений в Уссурийском
крае. Во времена Венюкова (1857 год) сюда со всех сторон стекались золотопромышленники, искатели женьшеня, охотники и звероловы. Старинный путь, которым уссурийские манзы сообщались
с постом Ольги,
лежал именно здесь. Вьючные караваны их шли мимо Ното по реке Фудзину через Сихотэ-Алинь к морю. Этой дорогой предстояло теперь пройти и нам.
Новые друзья приняли нас горячо, гораздо лучше, чем два года тому назад. В их главе стоял Грановский — ему принадлежит главное место этого пятилетия. Огарев был почти все время в чужих
краях. Грановский заменял его нам, и лучшими минутами того времени мы обязаны ему. Великая сила любви
лежала в этой личности. Со многими я был согласнее в мнениях, но
с ним я был ближе — там где-то, в глубине души.