Во всем чары да чудеса мерещились Передонову, галлюцинации его ужасали, исторгая из его груди безумный вой и визги. Недотыкомка являлась ему то кровавою, то пламенною, она стонала и ревела, и рев ее
ломил голову Передонову нестерпимою болью. Кот вырастал до страшных размеров, стучал сапогами и прикидывался рыжим рослым усачом.
Ой, ты зелие кабашное, // Да китайские чаи, // Да курение табашное! // Бродим сами не свои. // С этим пьянством да курением //
Сломишь голову как раз. // Перед светопреставлением, // Знать, война-то началась. // Грянут, грянут гласы трубные! // Станут мертвые вставать! // За дела-то душегубные // Как придется отвечать? // Вот и мы гневим всевышнего…» // — «Полно, дядя! Страшно мне! // Уж не взять рублишка лишнего // На чужой-то стороне?..»
Неточные совпадения
У суда стоять — //
Ломит ноженьки, // Под венцом стоять — //
Голова болит, //
Голова болит, // Вспоминается // Песня старая, // Песня грозная. // На широкий двор // Гости въехали, // Молоду жену // Муж домой привез, // А роденька-то // Как набросится! // Деверек ее — // Расточихою, // А золовушка — // Щеголихою, // Свекор-батюшка — // Тот медведицей, // А свекровушка — // Людоедицей, // Кто неряхою, // Кто непряхою…
Оба осторожно вышли и притворили дверь. Прошло еще с полчаса. Раскольников открыл глаза и вскинулся опять навзничь,
заломив руки за
голову…
Он был болен уже давно; но не ужасы каторжной жизни, не работы, не пища, не бритая
голова, не лоскутное платье
сломили его: о! что ему было до всех этих мук и истязаний!
— Я тоже не могла уснуть, — начала она рассказывать. — Я никогда не слышала такой мертвой тишины. Ночью по саду ходила женщина из флигеля, вся в белом,
заломив руки за
голову. Потом вышла в сад Вера Петровна, тоже в белом, и они долго стояли на одном месте… как Парки.
— Вы хотели немножко революции? Ну, так вы будете иметь очень много революции, когда поставите мужиков на ноги и они побегут до самых крайних крайностей и
сломит вам
голову и себе тоже.