Неточные совпадения
Затем, хорошо зная, что мальчик не мог приготовиться, он спросил урок и долго с наслаждением вычерчивал в журнале
единицу.
— Столб еси, и столб получаешь. И стой столбом до конца класса!.. — грозно изрекает Радомирецкий. В журнал влетает
единица. Ученик становится у стены, вытянув руки и по возможности уподобляясь столбу.
— Стой столбом до конца класса. И тебе
единица, азинус.
— А, это Мочальский… Вот я поставлю Мочальскому на понедельник
единицу.
И совершенно серьезно ставил
единицу. К отметкам он относился с насмешливым пренебрежением и часто, по просьбе класса, переправлял классные двойки на тройки или даже четверки… Но
единицы, поставленные на улице, отстаивал упорнее.
— Митрофан Александрович, — кричал класс, — да ведь эти
единицы вы поставили на улице…
— А — а-а, — произносит он с выражением радостного довольства, и
единица зачеркивается.
— Жаль, но… — Он взял перо и раскрыл журнал, — С величайшим сожалением вынужден поставить вам…
единицу…
Андриевский ответил обычным удивленно — протяжным «а — а-а!» — и поставил поэту
единицу.
— Ах, Людвиг, Людвиг, — сказал он укоризненно. — Опять говоришь глупости, а алгебру на завтра, верно, не выучил… Тучи, громы, а завтра получишь
единицу.
Неточные совпадения
Всякий дом есть не что иное, как поселенная
единица, имеющая своего командира и своего шпиона (на шпионе он особенно настаивал) и принадлежащая к десятку, носящему название взвода.
В каждой поселенной
единице время распределяется самым строгим образом.
И вот однажды появился по всем поселенным
единицам приказ, возвещавший о назначении шпионов. Это была капля, переполнившая чашу…
Эти поселенные
единицы, эти взводы, роты, полки — все это, взятое вместе, не намекает ли на какую-то лучезарную даль, которая покамест еще задернута туманом, но со временем, когда туманы рассеются и когда даль откроется…
Еще в первое время по возвращении из Москвы, когда Левин каждый раз вздрагивал и краснел, вспоминая позор отказа, он говорил себе: «так же краснел и вздрагивал я, считая всё погибшим, когда получил
единицу за физику и остался на втором курсе; так же считал себя погибшим после того, как испортил порученное мне дело сестры. И что ж? — теперь, когда прошли года, я вспоминаю и удивляюсь, как это могло огорчать меня. То же будет и с этим горем. Пройдет время, и я буду к этому равнодушен».