Вот это Баранщикову и было нужно: он того и хотел, чтобы
попасть в столицу, где он надеялся найти жалостливых покровителей, через которых может довести свое дело до самой Екатерины. Повели нашего странника в Петербург и представили его там Гавриилу.
Неточные совпадения
На ночлегах
в надзирательских он просыпался очень рано; проснешься на рассвете, а он стоит у окна и читает вполголоса: «Белый свет занялся над
столицей, крепко
спит молодая жена…» И г. Я. тоже всё читал наизусть стихотворения.
К тому же книжка моя может
попасть в руки охотникам деревенским, далеко живущим от
столиц и значительных городов, людям небогатым, не имеющим средств выписывать все охотничьи снаряды готовые, прилаженные к делу
в современном, улучшенном их состоянии.
Вся Москва от мала до велика ревностно гордилась своими достопримечательными людьми: знаменитыми кулачными бойцами, огромными, как горы, протодиаконами, которые заставляли страшными голосами своими дрожать все стекла и люстры Успенского собора, а женщин
падать в обмороки, знаменитых клоунов, братьев Дуровых, антрепренера оперетки и скандалиста Лентовского, репортера и силача Гиляровского (дядю Гиляя), московского генерал-губернатора, князя Долгорукова, чьей вотчиной и удельным княжеством почти считала себя самостоятельная первопрестольная
столица, Сергея Шмелева, устроителя народных гуляний, ледяных гор и фейерверков, и так без конца, удивительных пловцов, голубиных любителей, сверхъестественных обжор, прославленных юродивых и прорицателей будущего, чудодейственных, всегда пьяных подпольных адвокатов, свои несравненные театры и цирки и только под конец спортсменов.
Не всякий поверит, что
в центре
столицы, рядом с блестящей роскошью миллионных домов, есть такие трущобы, от одного воздуха и обстановки которых люди, посещавшие их,
падали в обморок.
Вдруг раздался легкий звон, // И
в глазах у всей
столицы // Петушок спорхнул со спицы, // К колеснице полетел // И царю на темя сел, // Встрепенулся, клюнул
в темя // И взвился… и
в то же время // С колесницы
пал Дадон — // Охнул раз, — и умер он.