«…Ее отец сидел за столом в углублении кабинета и приводил в порядок бумаги… Пронзительный ветер завывал вокруг дома… Но ничего не слыхал мистер Домби. Он сидел, погруженный в свою думу, и дума эта была тяжелее, чем легкая поступь робкой девушки. Однако лицо его обратилось на нее, суровое,
мрачное лицо, которому догорающая лампа сообщила какой-то дикий отпечаток. Угрюмый взгляд его принял вопросительное выражение.
Неточные совпадения
Лицо его оставалось постоянно суровым, загадочным и
мрачным…
Слабохарактерный, спившийся, погибавший, он как бы раздваивался в своем произведении: себя он вывел в
лице доктора,
мрачного меланхолика, страдающего запоем, безнадежно загубленного уже мраком окружающих условий, но благословляющего своего молодого друга Светлова на новую жизнь и борьбу.
— Ты говоришь Могучий Ланковского. Это лошадь хорошая, и я советую тебе купить, — сказал Яшвин, взглянув на
мрачное лицо товарища. — У него вислозадина, но ноги и голова — желать лучше нельзя.
Но он вдруг, и совсем неожиданно, засмеялся тихо, неслышно, долго, весело. Наконец надел свою шляпу и, с быстро переменившимся и уже
мрачным лицом, заметил, нахмурив брови:
Но при этом Алеша почти всегда замечал, что многие, почти все, входившие в первый раз к старцу на уединенную беседу, входили в страхе и беспокойстве, а выходили от него почти всегда светлыми и радостными, и самое
мрачное лицо обращалось в счастливое.
Неточные совпадения
— Уйди, Дуняша, я позову тогда, — сказала Кити. — Что с тобой? — спросила она, решительно говоря ему «ты», как только девушка вышла. Она заметила его странное
лицо, взволнованное и
мрачное, и на нее нашел страх.
Теперь, когда над ним висело открытие всего, он ничего так не желал, как того, чтоб она, так же как прежде, насмешливо ответила ему, что его подозрения смешны и не имеют основания. Так страшно было то, что он знал, что теперь он был готов поверить всему. Но выражение
лица ее, испуганного и
мрачного, теперь не обещало даже обмана.
Степан Аркадьич чуть заметно улыбнулся, уловив мгновенную и столь знакомую ему перемену в
лице Левина, сделавшегося столь же
мрачным, сколько он был весел минуту тому назад.
— Это Сорокина с дочерью заезжала и привезла мне деньги и бумаги от maman. Я вчера не мог получить. Как твоя голова, лучше? — сказал он спокойно, не желая видеть и понимать
мрачного и торжественного выражения ее
лица.
Наступило молчание, во время которого Вронский, — так как надо же смотреть на что-нибудь, — посмотрел на Левина, на его ноги, на его мундир, потом на его
лицо и, заметив
мрачные, направленные на себя глаза, чтобы сказать что-нибудь, сказал: