Неточные совпадения
Впечатление было такое, как будто огромное собрание,
на короткое время занявшееся моим
делом, теперь перешло к обсуждению
других дел, гораздо более важных, таинственных и непонятных…
Одной ночью разразилась сильная гроза. Еще с вечера надвинулись со всех сторон тучи, которые зловеще толклись
на месте, кружились и сверкали молниями. Когда стемнело, молнии, не переставая, следовали одна за
другой, освещая, как
днем, и дома, и побледневшую зелень сада, и «старую фигуру». Обманутые этим светом воробьи проснулись и своим недоумелым чириканьем усиливали нависшую в воздухе тревогу, а стены нашего дома то и
дело вздрагивали от раскатов, причем оконные стекла после ударов тихо и жалобно звенели…
Нам очень нравилось это юмористическое объяснение, побеждавшее ужасное представление о воющем привидении, и мы впоследствии часто просили отца вновь рассказывать нам это происшествие. Рассказ кончался веселым смехом… Но это трезвое объяснение
на кухне не произвело ни малейшего впечатления. Кухарка Будзиньская, а за ней и
другие объяснили
дело еще проще: солдат и сам знался с нечистой силой; он по — приятельски столковался с «марой», и нечистый ушел в
другое место.
Иной раз и хотелось уйти, но из-за горизонта в узком просвете шоссе, у кладбища, то и
дело появлялись какие-то пятнышки, скатывались, росли, оказывались самыми прозаическими предметами, но
на смену выкатывались
другие, и опять казалось: а вдруг это и есть то, чего все ждут.
Однажды, сидя еще
на берегу, он стал дразнить моего старшего брата и младшего Рыхлинского, выводивших последними из воды. Скамеек
на берегу не было, и, чтобы надеть сапоги, приходилось скакать
на одной ноге, обмыв
другую в реке. Мосье Гюгенет в этот
день расшалился, и, едва они выходили из воды, он кидал в них песком. Мальчикам приходилось опять лезть в воду и обмываться. Он повторил это много раз, хохоча и дурачась, пока они не догадались разойтись далеко в стороны, захватив сапоги и белье.
Конечно, у Лотоцкого были, по — видимому, некоторые прирожденные странности, которые шли навстречу влиянию отупляющей рутины.
На других это сказывалось не так полно и не так ярко, но все же, когда теперь в моей памяти встает бесконечная вереница часов, проведенных в стенах гимназии, то мне кажется, что напряженная тишина этих часов то и
дело оглашается маниаческими выкрикиваниями желто — красного попугая…
— А! Это
другое дело. Значит, вы не знаете, что Безак схватил Савицкого за ухо и швырнул в каталажку… Идите домой и зовите товарищей
на улицу.
Дня через три в гимназию пришла из города весть: нового учителя видели пьяным… Меня что-то кольнуло в сердце. Следующий урок он пропустил. Одни говорили язвительно: с «похмелья»,
другие — что устраивается
на квартире. Как бы то ни было, у всех шевельнулось чувство разочарования, когда
на пороге, с журналом в руках, явился опять Степан Яковлевич для «выразительного» чтения.
На гуляньях в ясные
дни, когда «весь город» выходил
на шоссе, чинно прогуливаясь «за шлагбаумом», Авдиев переходил от одной группы к
другой, и всюду его встречали приветливо, как общего фаворита.
Воззвание имело успех, и
на следующий же
день Гаврило во время большой перемены самым серьезным образом расположился
на крыльце гимназии, рядом с еврейкой Сурой и
другими продавцами пирожков, колбас и яблок и при каждой покупке предъявлял требования...
День был воскресный. Ученики должны быть у обедни в старом соборе,
на хорах. С разрешения гимназического начальства я обыкновенно ходил в
другую церковь, но этот раз меня потянуло в собор, где я надеялся встретить своего соседа по парте и приятеля Крыштановича, отчасти уже знакомого читателям предыдущих моих очерков. Это был юноша опытный и авторитетный, и я чувствовал потребность излить перед ним свою переполненную душу.
Начиналось то, чего я боялся: образ девочки в сером постепенно бледнел. Мне было как-то жгуче жаль его, порой это было похоже
на угрызения совести, как будто я забываю живого
друга, чего-то от меня ожидающего. Но
дни шли за
днями, — образ все больше расплывался в новых впечатлениях, удалялся, исчезал…
Неточные совпадения
Аммос Федорович. Да, нехорошее
дело заварилось! А я, признаюсь, шел было к вам, Антон Антонович, с тем чтобы попотчевать вас собачонкою. Родная сестра тому кобелю, которого вы знаете. Ведь вы слышали, что Чептович с Варховинским затеяли тяжбу, и теперь мне роскошь: травлю зайцев
на землях и у того и у
другого.
Городничий. Да, и тоже над каждой кроватью надписать по-латыни или
на другом каком языке… это уж по вашей части, Христиан Иванович, — всякую болезнь: когда кто заболел, которого
дня и числа… Нехорошо, что у вас больные такой крепкий табак курят, что всегда расчихаешься, когда войдешь. Да и лучше, если б их было меньше: тотчас отнесут к дурному смотрению или к неискусству врача.
Городничий. Я здесь напишу. (Пишет и в то же время говорит про себя.)А вот посмотрим, как пойдет
дело после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да есть у нас губернская мадера: неказиста
на вид, а слона повалит с ног. Только бы мне узнать, что он такое и в какой мере нужно его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который подходит к двери, но в это время дверь обрывается и подслушивавший с
другой стороны Бобчинский летит вместе с нею
на сцену. Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)
Городничий. Полно вам, право, трещотки какие! Здесь нужная вещь:
дело идет о жизни человека… (К Осипу.)Ну что,
друг, право, мне ты очень нравишься. В дороге не мешает, знаешь, чайку выпить лишний стаканчик, — оно теперь холодновато. Так вот тебе пара целковиков
на чай.
По левую сторону городничего: Земляника, наклонивший голову несколько набок, как будто к чему-то прислушивающийся; за ним судья с растопыренными руками, присевший почти до земли и сделавший движенье губами, как бы хотел посвистать или произнесть: «Вот тебе, бабушка, и Юрьев
день!» За ним Коробкин, обратившийся к зрителям с прищуренным глазом и едким намеком
на городничего; за ним, у самого края сцены, Бобчинский и Добчинский с устремившимися движеньями рук
друг к
другу, разинутыми ртами и выпученными
друг на друга глазами.