Неточные совпадения
Своею
мыслью я не поделился ни с кем, даже с младшим
братом.
— Что мне учить ее, — ответил Доманевич небрежно, — я с прошлого года знаю все, что он диктовал… Я,
брат, «
мыслю» еще с первого класса. — И, окинув нас обычным, несколько пренебрежительным взглядом, Доманевич медленно проследовал к своему месту. Теперь у него явилось новое преимущество: едва ли к кому-нибудь из мелюзги учитель мог обратиться за такой услугой…
Брат сначала огорчился, по затем перестал выстукивать стопы и принялся за серьезное чтение: Сеченов, Молешотт, Шлоссер, Льюис, Добролюбов, Бокль и Дарвин. Читал он опять с увлечением, делал большие выписки и порой, как когда-то отец, кидал мне мимоходом какую-нибудь поразившую его
мысль, характерный афоризм, меткое двустишие, еще, так сказать, теплые, только что выхваченные из новой книги. Материал для этого чтения он получал теперь из баталионной библиотеки, в которой была вся передовая литература.
В письме говорилось о важных «в наше время» задачах печати, и
брат приглашался содействовать пробуждению общественной
мысли в провинции присылкой корреспонденции, заметок и статей, касающихся вопросов местной жизни.
Неточные совпадения
Брат лег и ― спал или не спал ― но, как больной, ворочался, кашлял и, когда не мог откашляться, что-то ворчал. Иногда, когда он тяжело вздыхал, он говорил: «Ах, Боже мой» Иногда, когда мокрота душила его, он с досадой выговаривал: «А! чорт!» Левин долго не спал, слушая его.
Мысли Левина были самые разнообразные, но конец всех
мыслей был один: смерть.
Левин, которого давно занимала
мысль о том, чтобы помирить
братьев хотя перед смертью, писал
брату Сергею Ивановичу и, получив от него ответ, прочел это письмо больному. Сергей Иванович писал, что не может сам приехать, но в трогательных выражениях просил прощения у
брата.
Он не мог согласиться с тем, что десятки людей, в числе которых и
брат его, имели право на основании того, что им рассказали сотни приходивших в столицы краснобаев-добровольцев, говорить, что они с газетами выражают волю и
мысль народа, и такую
мысль, которая выражается в мщении и убийстве.
Константин Левин заглянул в дверь и увидел, что говорит с огромной шапкой волос молодой человек в поддевке, а молодая рябоватая женщина, в шерстяном платье без рукавчиков и воротничков, сидит на диване.
Брата не видно было. У Константина больно сжалось сердце при
мысли о том, в среде каких чужих людей живет его
брат. Никто не услыхал его, и Константин, снимая калоши, прислушивался к тому, что говорил господин в поддевке. Он говорил о каком-то предприятии.
Она никак не могла бы выразить тот ход
мыслей, который заставлял ее улыбаться; но последний вывод был тот, что муж ее, восхищающийся
братом и унижающий себя пред ним, был неискренен. Кити знала, что эта неискренность его происходила от любви к
брату, от чувства совестливости за то, что он слишком счастлив, и в особенности от неоставляющего его желания быть лучше, — она любила это в нем и потому улыбалась.