Неточные совпадения
Дешерт был помещик и нам приходился как-то отдаленно сродни. В нашей
семье о нем ходили целые легенды, окружавшие это имя грозой и мраком.
Говорили о страшных истязаниях, которым он подвергал крестьян. Детей у него было много, и они разделялись на любимых и нелюбимых. Последние жили в людской, и, если попадались ему на глаза, он швырял их как собачонок. Жена его, существо бесповоротно забитое, могла только плакать тайком. Одна дочь, красивая девушка с печальными глазами, сбежала из дому. Сын застрелился…
Он упорно осуществлял свой план, не приготовляя уроков, глубоко презирал и наказания, и весь школьный режим, не любил
говорить о своей
семье, охотно упоминая лишь
о сестре, которую иной раз обзывал ласково самыми грубыми площадными названиями.
Порой приезжали более отдаленные соседи помещики с
семьями, но это бывало редко и мимолетно. Приезжали, здоровались,
говорили о погоде, молодежь слушала музыку, порой танцовала. Ужинали и разъезжались, чтобы не видаться опять месяцы. Никаких общих интересов не было, и мы опять оставались в черте точно заколдованной усадьбы.
Вспомнил студент своих товарищей, которые неохотно
говорят о семьях, вспомнил свою мать, которая почти всегда лжет, когда ей приходится говорить о муже и детях…
Неточные совпадения
Алексей Александрович думал и
говорил, что ни в какой год у него не было столько служебного дела, как в нынешний; но он не сознавал того, что он сам выдумывал себе в нынешнем году дела, что это было одно из средств не открывать того ящика, где лежали чувства к жене и
семье и мысли
о них и которые делались тем страшнее, чем дольше они там лежали.
Подвязанный чиновник, ходивший уже
семь раз
о чем-то просить Алексея Александровича, интересовал и Сережу и швейцара. Сережа застал его раз в сенях и слышал, как он жалостно просил швейцара доложить
о себе,
говоря, что ему с детьми умирать приходится.
Ей всегда казалось, что он лучше всех в
семье понимает ее, хотя он мало
говорил о ней.
— Когда так, извольте послушать. — И Хин рассказал Грэю
о том, как лет
семь назад девочка
говорила на берегу моря с собирателем песен. Разумеется, эта история с тех пор, как нищий утвердил ее бытие в том же трактире, приняла очертания грубой и плоской сплетни, но сущность оставалась нетронутой. — С тех пор так ее и зовут, — сказал Меннерс, — зовут ее Ассоль Корабельная.
Он знал все,
о чем
говорят в «кулуарах» Государственной думы, внутри фракций, в министерствах, в редакциях газет, знал множество анекдотических глупостей
о жизни царской
семьи, он находил время читать текущую политическую литературу и, наскакивая на Самгина, спрашивал: