Цитаты со словом «что»
Из этой неопределенной толпы память выделяет присутствие матери, между тем как отец, хромой, опираясь на палку, подымается по лестнице каменного дома во дворе напротив, и мне кажется,
что он идет в огонь.
Мне кажется,
что я вспоминаю, но очень смутно, свои первые шаги…
Мне показалось,
что наш двор при лунном свете очень странный и что в открытую дверь со двора непременно войдет «вор».
Я как будто знал,
что вор — человек, но вместе он представлялся мне и не совсем человеком, а каким-то человекообразным таинственным существом, которое сделает мне зло уже одним своим внезапным появлением.
И на этот раз это опять доставило удовлетворение; трусость моя прошла настолько,
что еще раза два я бесстрашно выходил наружу уже один, без Гандыла, и опять колотил на лестнице воображаемого вора, упиваясь своеобразным ощущением своей храбрости.
На следующее утро я с увлечением рассказывал матери,
что вчера, когда ее не было, к нам приходил вор, которого мы с Гандылом крепко побили.
Я знал,
что никакого вора не было и что мать это знает.
Но я очень любил мать в эту минуту за то,
что она мне не противоречит.
В то же время переправлялся через реку отряд солдат, причем, мне помнится, солдаты плыли по двое и по трое на маленьких квадратных плотиках,
чего, кажется, при переправах войск не бывает…
Мать говорила что-то предостерегающее, но мне так хотелось ближе ознакомиться с интересным предметом или существом,
что я заплакал.
Думаю,
что по силе впечатления теперь этому могло бы равняться разве крепкое и неожиданное укушение ядовитой змеи, притаившейся, например, в букете цветов.
Я громко заплакал и так забился на руках у матери,
что она чуть меня не выронила.
Я, кажется, чувствовал,
что «один в лесу» — это, в сущности, страшно, но, как заколдованный, не мог ни двинуться, ни произнести звука и только слушал то тихий свист, то звон, то смутный говор и вздохи леса, сливавшиеся в протяжную, глубокую, нескончаемую и осмысленную гармонию, в которой улавливались одновременно и общий гул, и отдельные голоса живых гигантов, и колыхания, и тихие поскрипывания красных стволов…
Я переставал чувствовать себя отдельно от этого моря жизни, и это было так сильно,
что, когда меня хватились и брат матери вернулся за мной, то я стоял на том же месте и не откликался…
Я вспомнил о нем только уже через несколько лет, и когда вспомнил, то даже удивился, так как мне представлялось в то время,
что мы жили в этом доме вечно и что вообще в мире никаких крупных перемен не бывает.
Основным фоном моих впечатлений за несколько детских лет является бессознательная уверенность в полной законченности и неизменяемости всего,
что меня окружало.
Если бы я имел ясное понятие о творении, то, вероятно, сказал бы тогда,
что мой отец (которого я знал хромым) так и был создан с палкой в руке, что бабушку бог сотворил именно бабушкой, что мать моя всегда была такая же красивая голубоглазая женщина с русой косой, что даже сарай за домом так и явился на свет покосившимся и с зелеными лишаями на крыше.
— Вставай, скорей…
Что я тебе покажу!
Оказалось,
что какие-то незнакомые нам мужики совершенно разрушили наше парадное крыльцо.
Дня через три — четыре новое крыльцо было готово на месте старого, и мне положительно казалось,
что физиономия нашего дома совершенно изменилась.
А главное — в душе отложилось первое впечатление «изнанки» и того,
что под этой гладко выстроганной и закрашенной поверхностью скрыты сырые, изъеденные гнилью сваи и зияющие пустоты…
Когда однажды мы, дети, спросили,
что это такое, то отец ответил, что это наш «герб» и что мы имеем право припечатывать им свои письма, тогда как другие люди этого права не имеют.
А вот есть еще герб, так тот называется проще: «pchła na bęnbenku hopki tnie», и имеет более смысла, потому
что казаков и шляхту в походах сильно кусали блохи…
Таким образом, к первому же представлению о наших дворянских «клейнодах» отец присоединил оттенок насмешки, и мне кажется,
что это у него было сознательно.
Образ отца сохранился в моей памяти совершенно ясно: человек среднего роста, с легкой наклонностью к полноте. Как чиновник того времени, он тщательно брился; черты его лица были тонки и красивы: орлиный нос, большие карие глаза и губы с сильно изогнутыми верхними линиями. Говорили,
что в молодости он был похож на Наполеона Первого, особенно когда надевал по — наполеоновски чиновничью треуголку. Но мне трудно было представить Наполеона хромым, а отец всегда ходил с палкой и слегка волочил левую ногу…
И только долго спустя, когда миновали годы юношеской беззаботности, я собрал черта за чертой,
что мог, о его жизни, и образ этого глубоко несчастного человека ожил в моей душе — и более дорогой, и более знакомый, чем прежде.
В конце письма «вельможа» с большим вниманием входит в положение скромного чиновника, как человека семейного, для которого перевод сопряжен с неудобствами, но с тем вместе указывает,
что новое назначение открывает ему широкие виды на будущее, и просит приехать как можно скорее…
Для меня несомненно,
что это объясняется его донкихотскою честностью.
Все признавали, от мелкого торговца до губернского начальства,
что нет такой силы, которая бы заставила судью покривить душою против совести и закона, но… и при этом находили, что если бы судья вдобавок принимал умеренные «благодарности», то было бы понятнее, проще и вообще «более по — людски»…
Вдова тоже приходила к отцу, хотя он не особенно любил эти посещения. Бедная женщина, в трауре и с заплаканными глазами, угнетенная и робкая, приходила к матери, что-то рассказывала ей и плакала. Бедняге все казалось,
что она еще что-то должна растолковать судье; вероятно, это все были ненужные пустяки, на которые отец только отмахивался и произносил обычную у него в таких случаях фразу...
Процесс был решен в пользу вдовы, причем все знали,
что этим она обязана исключительно твердости отца… Сенат как-то неожиданно скоро утвердил решение, и скромная вдова стала сразу одной из богатейших помещиц не только в уезде, но, пожалуй, в губернии.
Добрая женщина знала,
что перемена ее положения всецело зависела от твердости, пожалуй, даже некоторого служебного героизма этого скромного хромого человека…
Но тут вышло неожиданное затруднение. Когда очередь дошла до куклы, то сестра решительно запротестовала, и протест ее принял такой драматический характер,
что отец после нескольких попыток все-таки уступил, хотя и с большим неудовольствием.
— Ну, кому, скажи, пожалуйста, вред от благодарности, — говорил мне один добродетельный подсудок, «не бравший взяток», — подумай: ведь дело кончено, человек чувствует,
что всем тебе обязан, и идет с благодарной душой… А ты его чуть не собаками… За что?
Я почти уверен,
что отец никогда и не обсуждал этого вопроса с точки зрения непосредственного вреда или пользы.
Я догадываюсь,
что он вступал в жизнь с большими и, вероятно, не совсем обычными для того времени ожиданиями.
И
чем труднее приходилось ему с большой и все возраставшей семьей, тем с большей чуткостью и исключительностью он отгораживал свою душевную независимость и гордость…
Контрабандисты обещали обогатить начинавшего карьеру мелкого чиновника, но… он исполнил их просьбу раньше,
чем они свое обещание…
Когда же оказалось,
что чиновника надули, то драма разрешилась общим смехом, под которым, однако, угадывалось и негодование против, евреев, и некоторое сочувствие к обманутому.
— Боже мой! — испуганно сказала мать. — А ты
что же?
— А! Толкуй больной с подлекарем, — ответил отец с раздражением: — Я! я!..
Что я могу сделать!
— Сделал,
что мог… Закон ясен.
Но я уверен,
что это были слезы сожаления к «жертве закона», а не разъедающее сознание своей вины, как его орудия.
Что законы могут быть плохи, это опять лежит на ответственности царя перед богом, — он, судья, так же не ответственен за это, как и за то, что иной раз гром с высокого неба убивает неповинного ребенка…
Причем, конечно, величественным подлекарем являлось бы то высокое и определяющее,
что, по его мнению, должно было оставаться вне критики.
Но
чем в конце концов закончилось бы это столкновение, — теперь осталось тайной, о которой я думаю часто с печальным сожалением…
Относительно этого человека было известно,
что он одно время был юридическим владельцем и фактическим распорядителем огромного имения, принадлежавшего графам В. Старый граф смертельно заболел, когда его сын, служивший в гвардии в Царстве Польском был за что-то предан военному суду.
Подвести жизненные итоги — дело очень трудное. Счастье и радость так перемешаны с несчастием и горем,
что я теперь не знаю, был ли счастлив или несчастен брак моих родителей…
Цитаты из русской классики со словом «что»
Предложения со словом «что»
- Он не хочет, чтобы мы его увидели, потому что можем знать об их отношениях.
- Перестаёт работать система светофоров, сигналы занятости, свободного пути, начинает всё мигать, и самое простое – это остановить движение и не двигаться, потому что могут быть очень большие неприятности.
- Потому что делает очень сложным ценовой график с точки зрения его восприятия.
- (все предложения)
Значение слова «что»
ЧТО1, чего́, чему́, что, чем, о чём, мест. 1. вопросительное. Обозначает вопрос о предмете, явлении, признаке и т. п.
ЧТО2, союз. 1. изъяснительный (обычно с соотносительным словом „то“ в главном предложении). Присоединяет к главному предложению придаточные дополнительные: а) со значением сообщения, высказывания, восприятия, мысли и т. п. (Малый академический словарь, МАС)
Все значения слова ЧТО
Афоризмы русских писателей со словом «что»
- Путь не меньшее счастье, чем цель.
- Если мы любим кого-нибудь, то мы стараемся сделать для него все, что только в наших силах…
- Желуди-то одинаковы, но когда вырастут из них молодые дубки — из одного дубка делают кафедру для ученого, другой идет на рамку для портрета любимой девушки, в из третьего дубка смастерят такую виселицу, что любо-дорого…
- (все афоризмы русских писателей)
Дополнительно