Цитаты со словом «воображение»
Область
поиска
поиска
Область
поиска
поиска
Однажды отец, выслушав нашу чисто попугайскую утреннюю молитву, собрал нас в своем кабинете и стал учить ее правильному произношению и смыслу. После этого мы уже не коверкали слов и понимали их значение. Но молитва была холодна и не затрагивала воображения.
Однако она глубоко запала в мое воображение, и вот однажды я доверился ей и… полетел.
Отче…» — пока воображение не попадало в горячую струю.
Я напрягал воображение, но перед ним продолжала стоять безличная, бесконечная пустота, не будившая никаких откликов в сердце.
Каждый раз это казалось нам маленьким чудом, и впоследствии, когда я впервые прочитал о превращениях бога Озириса, в моем воображении внезапно ожило воспоминание об утренних перерождениях Уляницкого.
Я пишу не историю своего времени. Я просто всматриваюсь в туманное прошлое и заношу вереницы образов и картин, которые сами выступают на свет, задевают, освещают и тянут за собой близкие и родственные воспоминания. Я стараюсь лишь об одном: чтобы ясно и отчетливо облечь в слово этот непосредственный материал памяти, строго ограничивая лукавую работу воображения…
Мы с братом тоже подолгу простаивали под столбами. Когда я в первый раз прислонил ухо к дереву, — меня поразило разнообразие этих текучих звуков. Это был уже не один ровный и неглубокий металлический звон; казалось — целая звуковая река переливалась по дереву, сложная, невнятная, завлекающая. И положительно иной раз воображение ловило что-то вроде отдаленного говора.
Как бы то ни было, наряду с деревней, темной и враждебной, откуда ждали какой-то неведомой грозы, в моем воображении существовала уже и другая. А фигура вымышленного Фомки стала мне прямо дорогой и близкой.
И вот в этот тихий вечер мне вдруг почуялось, что где-то высоко, в ночном сумраке, над нашим двором, над городом и дальше, над деревнями и над всем доступным воображению миром нависла невидимо какая-то огромная ноша и глухо гремит, и вздрагивает, и поворачивается, грозя обрушиться… Кто-то сильный держит ее и управляет ею и хочет поставить на место. Удастся ли? Сдержит ли? Подымет ли, поставит?.. Или неведомое «щось буде» с громом обрушится на весь этот известный мне мир?..
— Казаки, — сказал кто-то поблизости. Слово ясным топотом понеслось дальше, толкнулось во что-то и утонуло в море звуков. Но оно дало определенное содержание неясным грезам, овладевшим моим разгоревшимся воображением.
Не было также и ярких картин и образов, захвативших мое воображение в польском театре.
До тех пор я переменил уже в воображении несколько родов деятельности.
На рассвете, не помню уже где именно, — в Новоград — Волынске или местечке Корце, — мы проехали на самой заре мимо развалин давно закрытого базилианского монастыря — школы… Предутренний туман застилал низы длинного здания, а вверху резко чернели ряды пустых окон… Мое воображение населяло их десятками детских голов, и среди них знакомое, серьезное лицо Фомы из Сандомира, героя первой прочитанной мною повести…
Теперь я люблю воспоминание об этом городишке, как любят порой память старого врага. Но, боже мой, как я возненавидел к концу своего пребывания эту затягивающую, как прудовой ил, лишенную живых впечатлений будничную жизнь, высасывавшую энергию, гасившую порывы юного ума своей безответностью на все живые запросы, погружавшую воображение в бесплодно — романтическое ленивое созерцание мертвого прошлого.
Из первых учеников я давно спустился к середине и нахожу это наиболее для себя подходящим: честолюбие меня не мучит, тройки не огорчают… А зато на пруду в эти лунные ночи грудь дышит так полно, и под свободные движения так хорошо работает воображение… Луна подымается, заглядывает в пустые окна мертвого замка, выхватывает золотой карниз, приводит в таинственное осторожное движение какие-то неясные тени… Что-то шевелится, что-то дышит, что-то оживает…
Во всяком случае обе фигуры «неверующих» подействовали на мое воображение. Фигура капитана была занимательна и красочна, фигура будущего медика — суха и неприятна. Оба не верят. Один потому, что смотрел в трубу, другой потому, что режет лягушек и трупы… Обе причины казались мне недостаточными.
Все это вставало в воображении живое, реальное, и мы защищали своих родных от вечных мучений только за одно слово в символе, за сложение перстов…
Я ухожу в темные уголки сада, сажусь там и даю волю воображению…
Этого не говорит ни этот звенящий рокот, ни раскаленное зноем воображение…
И нет ничего, что бы связало жизнь воображения, мечты, порыва с этой суровой, но действительной жизнью труда и терпения…
Впоследствии «простая» вера разлетелась, и в моем воображении вставала скромная могила: жил, надеялся, стремился, страдал и умер с мукой в душе за участь семьи… Какое значение имеет теперь его жизнь, его стремления и его «преждевременная» честность?..
Мечты бесплодно распаляли воображение, обессиливали волю.
За обликом Батманова я подставил в воображении оригинальное лицо Авдиева, с его тонкой улыбкой, заразительным смехом и порой едким, но чаще благодушно — красивым остроумием.
Мое довольно подвижное воображение рисовало мне на этом фоне разные более или менее красивые картины.
Нужно только, чтобы в центре стал ясный образ, а уже за ним в туманные глубины воображения, в бесконечную даль непознанного, неведомого в природе и жизни, потянутся свои живые отголоски и будут уходить, дрожа, вспыхивая, плача, угасая.
Гаврило Жданов, после отъезда Авдиева поступивший-таки в гимназию, часто приходил ко мне, и, лежа долгими зимними сумерками на постели в темной комнате, мы вели с ним тихие беседы. Порой он заводил вполголоса те самые песни, которые пел с Авдиевым. В темноте звучал один только басок, но в моем воображении над ним вился и звенел бархатный баритон, так свободно взлетавший на высокие ноты… И сумерки наполнялись ощутительными видениями…
Вечер закончился торжеством «материализма». Капитан затронул воображение. Сбитые с позиции, мы молчали, а старик, довольный тем, что его приняла философия и наука, изощрялся в сарказмах и анекдотах…
А в прорехе появлялись новые звезды и опять проплывали, точно по синему пруду… Я вспомнил звездную ночь, когда я просил себе крыльев… Вспомнил также спокойную веру отца… Мой мир в этот вечер все-таки остался на своих устоях, но теперешнее мое звездное небо было уже не то, что в тот вечер. Воображение охватывало его теперь иначе. А воображение и творит, и подтачивает веру часто гораздо сильнее, чем логика…
Потом приходило воображение, охватывало их, и состав моего мира изменялся.
Но в сущности и романтизм, и печоринство уже выдохлись в тогдашней молодежи. Ее воображением завладевали образы, выдвигаемые тогдашней «новой» литературой, стремившейся по — своему ответить на действительные вопросы жизни.
В действительной жизни этих необыкновенных героев еще не было: «почувствовать» их, созерцать творческим воображением было невозможно.
Они не овладевали поэтому моим воображением, хотя какой-то особый дух, просачивавшийся в этой литературе, все-таки оказывал свое влияние. Положительное было надуманно и туманно. Отрицание — живо и действительно.
Я им восхищался, но моим воображением завладел другой шлильгагенский герой из «Между молотом и наковальней».
Он отчасти напоминает меня, но только отчасти (своим лицом я был крайне недоволен и в воображении произвел в нем некоторые поправки).
Лица у них умные, но… национальности у них нет, и, несмотря на усилия моего воображения, они отчасти похожи на немецких рабочих 1848 года…
Я действительно в сны не верил. Спокойная ирония отца вытравила во мне ходячие предрассудки. Но этот сон был особенный. В него незачем было верить или не верить: я его чувствовал в себе… В воображении все виднелась серая фигурка на белом снегу, сердце все еще замирало, а в груди при воспоминании переливалась горячая волна. Дело было не в вере или неверии, а в том, что я не мог и не хотел примириться с мыслью, что этой девочки совсем нет на свете.
Воображение мое вдруг точно встрепенулось, как птица, и в памяти встал давно забытый детский сон: снег, темный переулок и плачущая девочка в серой шубке.
Вероятно, от этого неиспользованного» избытка сил мое воображение носилось в разных фантастических областях, занимательных, но бесплодных.
Теперь это как будто разрешалось: раннее развитие воображения, парившего в мертвой тишине окружающей жизни, преждевременное и беспорядочное чтение сделали свое дело: я был влюблен — сразу, мечтательно и глубоко на четырнадцатом году своей жизни.
Впрочем, теперь воображение часто выводило меня из областей исторического романтизма.
Все это должно бы быть другое, и оно становилось другим в воображении.
Я порой говорил ей такие интересные, веселые, остроумные вещи, — опять-таки в воображении, — что сам готов был хохотать над ними, а порой бывал так трогательно чувствителен, что на глазах у меня навертывались слезы.
Помню из этого времени один случай, когда на короткое время мое воображение как будто просветлело и в нем прорвалось наружу нечто непосредственное мое, как бы протестовавшее против насильственного режима «благовоспитанности» и «хороших манер».
Давно уже у меня выработалась особая привычка: вечером, когда все в доме стихало и я ложился в постель, — перед тем как заснуть, на границе забытья, в сумерках сознания и дремоты, — я давал волю воображению и засыпал среди разных фантазий и приключений.
Но этот раз воображение попало на более правильную дорогу.
Иной раз, положим, в воображении я даже умирал ради последовательности действия, но всякий раз так, чтобы каким-нибудь способом опять воскреснуть…
Рыцари, разбойники, защитники невинности, прекрасные дамы — все это каким-то вихрем, точно на шабаше, мчалось в моей голове под грохот уличного движения и обрывалось бессвязно, странно, загадочно, дразня, распаляя, но не удовлетворяя воображение.
Цитаты из русской классики со словом «воображение»
Пылкое ее воображение рисовало ужасные картины, и живописно передавало их ее одушевленное, увлекательное слово.
Я не могу пассивно воспринимать красоту, в творческом восприятии, в воспоминании, в воображении я ее творю.
Он зародился в воображении Достоевского и даже превзошел своим неправдоподобием все, что представлялось этому гениальному воображению.
В первой молодости моей я был мечтателем; я любил ласкать попеременно то мрачные, то радужные образы, которые рисовало мне беспокойное и жадное воображение.
В воображении Петра Елисеича рисовались грандиозные картины, захватывавшие дух своею смелостью.
Ассоциации к слову «воображение»
Синонимы к слову «воображение»
Предложения со словом «воображение»
- Его богатое воображение нарисовало громадную гору сокровищ, на самой вершине которой, сжимая в окоченевших руках меч, лежит мертвец.
- Как видим, живая древность поражает воображение человека не меньше произведений искусства.
- Подобно рогатым шлемам викингов, которые являлись исключительно плодом богатого воображения художников, печально знаменитые пояса верности также никогда не существовали в действительности.
- (все предложения)
Сочетаемость слова «воображение»
- богатое воображение
творческое воображение
человеческое воображение - воображение людей
воображение автора
воображение читателя - плод воображения
игра воображения
сила воображения - воображение рисовало
воображение разыгралось
воображение подсказывало - поразить воображение
существовать только в чьём-либо воображении
будоражить воображение - (полная таблица сочетаемости)
Каким бывает «воображение»
Значение слова «воображение»
ВООБРАЖЕ́НИЕ, -я, ср. 1. Мысленное представление, воспроизведение кого-, чего-л. в уме. (Малый академический словарь, МАС)
Афоризмы русских писателей со словом «воображение»
- Ничем не ограниченное воображение создает мнимую действительность.
- Истинное воображение требует гениального знания.
- Воображение, рожденное жизнью, в свою очередь получает иной раз власть и над жизнью.
- (все афоризмы русских писателей)
Отправить комментарий
Дополнительно
Значение слова «воображение»
ВООБРАЖЕ́НИЕ, -я, ср. 1. Мысленное представление, воспроизведение кого-, чего-л. в уме.
Все значения слова «воображение»Предложения со словом «воображение»
Его богатое воображение нарисовало громадную гору сокровищ, на самой вершине которой, сжимая в окоченевших руках меч, лежит мертвец.
Как видим, живая древность поражает воображение человека не меньше произведений искусства.
Подобно рогатым шлемам викингов, которые являлись исключительно плодом богатого воображения художников, печально знаменитые пояса верности также никогда не существовали в действительности.
- (все предложения)