Теперь, получив от Гаврилова свою долю хлеба и ласки, она, довольная, свернулась на куче
мусора, в уголке за цейхгаузом и мирно дремала.
Не знаю, догадался ли Гаврилов о настоящей причине этого эпизода. Я отошел от угла, чтобы он не увидел устроенной арестантами лестницы, и продолжал надевать пальто на ходу. Солдат оглядывался чутко и беспокойно. Гаврилов хотел было пнуть собаку ногой, но она отбежала так разумно и с таким видом своей правоты, что он не пошел за ней к ее куче
мусора и только задумчиво несколько раз перевел свои глаза то на нее, то на меня…