Несколько ночей после описанного переворота на острове город провел очень беспокойно: лаяли собаки, скрипели двери домов, и обыватели,
то и дело выходя на улицу, стучали палками по заборам, давая кому-то знать, что они настороже.
Я успевал совершить дальний обход, и все же в городе
то и дело встречались мне заспанные фигуры, отворявшие ставни домов. Но вот солнце поднялось уже над горой, из-за прудов слышится крикливый звонок, сзывающий гимназистов, и голод зовет меня домой к утреннему чаю.
Неточные совпадения
Перед детским воображением вставали, оживая, образы прошедшего,
и в душу веяло величавою грустью
и смутным сочувствием к
тому, чем жили некогда понурые стены,
и романтические тени чужой старины пробегали в юной душе, как пробегают в ветреный
день легкие тени облаков по светлой зелени чистого поля.
Так как при этом он всегда умел придать спектаклю интерес современности, намекая на какое-нибудь всем известное
дело,
и так как, кроме
того, он был большой знаток судебной процедуры,
то немудрено, что в самом скором времени из дома секретаря выбегала кухарка, что-то совала Туркевичу в руку
и быстро скрывалась, отбиваясь от любезностей генеральской свиты.
Никто не мог бы также сказать, откуда у пана Тыбурция явились дети, а между
тем факт, хотя
и никем не объясненный, стоял налицо… даже два факта: мальчик лет семи, но рослый
и развитой не по летам,
и маленькая трехлетняя девочка. Мальчика пан Тыбурций привел, или, вернее, принес с собой с первых
дней, как явился сам на горизонте нашего города. Что же касается девочки,
то, по-видимому, он отлучался, чтобы приобрести ее, на несколько месяцев в совершенно неизвестные страны.
Эти беседы с каждым
днем все больше закрепляли нашу дружбу с Валеком, которая росла, несмотря на резкую противоположность наших характеров. Моей порывистой резвости он противопоставлял грустную солидность
и внушал мне почтение своею авторитетностью
и независимым тоном, с каким отзывался о старших. Кроме
того, он часто сообщал мне много нового, о чем я раньше
и не думал. Слыша, как он отзывается о Тыбурции, точно о товарище, я спросил...
Отец ничего еще не знал, но к нему опять приходил Януш
и был прогнан на этот раз с еще большим гневом; однако в
тот же
день отец остановил меня на пути к садовой калитке
и велел остаться дома.
На следующий
день повторилось
то же,
и только через четыре
дня я встал рано утром
и махнул через забор, пока отец еще спал.
Прошло четыре томительных
дня. Я грустно ходил по саду
и с тоской смотрел по направлению к горе, ожидая, кроме
того, грозы, которая собиралась над моей головой. Что будет, я не знал, но на сердце у меня было тяжело. Меня в жизни никто еще не наказывал; отец не только не трогал меня пальцем, но я от него не слышал никогда ни одного резкого слова. Теперь меня томило тяжелое предчувствие.
— Пан судья! — заговорил он мягко. — Вы человек справедливый… отпустите ребенка. Малый был в «дурном обществе», но, видит бог, он не сделал дурного
дела,
и если его сердце лежит к моим оборванным беднягам,
то, клянусь богородицей, лучше велите меня повесить, но я не допущу, чтобы мальчик пострадал из-за этого. Вот твоя кукла, малый!..
— Смеетесь? Вам — хорошо, а меня вот сейчас Муромская загоняла в союз Михаила Архангела — Россию спасать, — к черту! Михаил Архангел этот — патрон полиции, — вы знаете? А меня полиция
то и дело штрафует — за голубей, санитарию и вообще.
Неточные совпадения
Хлестаков. Право, не знаю. Ведь мой отец упрям
и глуп, старый хрен, как бревно. Я ему прямо скажу: как хотите, я не могу жить без Петербурга. За что ж, в самом
деле, я должен погубить жизнь с мужиками? Теперь не
те потребности; душа моя жаждет просвещения.
Аммос Федорович. Да, нехорошее
дело заварилось! А я, признаюсь, шел было к вам, Антон Антонович, с
тем чтобы попотчевать вас собачонкою. Родная сестра
тому кобелю, которого вы знаете. Ведь вы слышали, что Чептович с Варховинским затеяли тяжбу,
и теперь мне роскошь: травлю зайцев на землях
и у
того и у другого.
Городничий. Я здесь напишу. (Пишет
и в
то же время говорит про себя.)А вот посмотрим, как пойдет
дело после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да есть у нас губернская мадера: неказиста на вид, а слона повалит с ног. Только бы мне узнать, что он такое
и в какой мере нужно его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который подходит к двери, но в это время дверь обрывается
и подслушивавший с другой стороны Бобчинский летит вместе с нею на сцену. Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)
— дворянин учится наукам: его хоть
и секут в школе, да за
дело, чтоб он знал полезное. А ты что? — начинаешь плутнями, тебя хозяин бьет за
то, что не умеешь обманывать. Еще мальчишка, «Отче наша» не знаешь, а уж обмериваешь; а как разопрет тебе брюхо да набьешь себе карман, так
и заважничал! Фу-ты, какая невидаль! Оттого, что ты шестнадцать самоваров выдуешь в
день, так оттого
и важничаешь? Да я плевать на твою голову
и на твою важность!
Хлестаков. В самом
деле,
и то правда. (Прячет деньги.)