Неточные совпадения
Стеклянное окно открылось. Из него до половины высунулся солидный
еврей лет сорока и спросил, в чем дело. Потом он опять нырнул в ковчег, и на его месте в окне показалось новое
лицо.
— Ву-ус? — отозвался тот, точно на зов издалека. Потом очнулся, увидел, что коляска стоит на улице города, и на мгновение в
лице его появилось выражение беспомощной растерянности. Но затем взгляд его упал на ожидающих спутников, и в
лице явилось радостное выражение, как у ребенка, которому протягивают руку. И, действительно, оба старших
еврея приготовились принять его, как только он ступит на землю.
— Да, — подтвердил Израиль. — Дело сделано… Ты ведь знаешь, Фроим. Если Бася упрется — она может вынудить развод. Но Эпштейн — коган [Коган (коен — первосвященник) — каста у древних
евреев, потомки которой должны были в быту руководствоваться правилами, существовавшими для духовных
лиц.]… Ему нельзя жениться на разводке… Значит, во всяком случае Фрума от этого брака избавлена.
Из всех людей, стоявших на дворе, и из всех глазевших на эту пляску в окна лишь одно мрачное
лицо еврея упорно хранило свое угрюмое выражение, да еще было спокойно лицо самой танцорки.
Неточные совпадения
— Недавно один дурак в
лицо мне брякнул: ваша ставка на народ — бита, народа — нет, есть только классы. Юрист, второго курса.
Еврей. Классы! Забыл, как недавно сородичей его классически громили…
— Благодару вам! — откликнулся Депсамес, и было уже совершенно ясно, что он нарочито исказил слова, — еще раз это не согласовалось с его изуродованным
лицом, седыми волосами. — Господин Брагин знает сионизм как милую шутку: сионизм — это когда один
еврей посылает другого
еврея в Палестину на деньги третьего
еврея. Многие любят шутить больше, чем думать…
Когда у дяди Хрисанфа веселый студент Маракуев и Поярков начинали шумное состязание о правде народничества и марксизма со своим приятелем Прейсом,
евреем, маленьким и элегантным, с тонким
лицом и бархатными глазами, Самгин слушал эти споры почти равнодушно, иногда — с иронией.
Раньше он к
евреям относился равнодушно, дело Бейлиса было для него делом, которое компрометирует страну, а
лицо страны — это ее интеллигенция.
Было очень шумно, дымно, невдалеке за столом возбужденный
еврей с карикатурно преувеличенным носом непрерывно шевелил всеми десятью пальцами рук пред
лицом бородатого русского, курившего сигару,
еврей тихо, с ужасом на
лице говорил что-то и качался на стуле, встряхивал кудрявой головою.