— Да, мне рассказывали про ваше дело, — сказал Нехлюдов,
проходя в глубь камеры и становясь у решетчатого и грязного окна, — и хотелось бы от вас самих услышать.
Они
прошли в глубь рощи, в такое место, откуда их нельзя было видеть. Незнакомка медленно откинула вуаль. Она была не особенно молода, лет за тридцать, но лицо ее, с темными, жгучими глазами, обладало своеобразной прелестью. Такое же очарование было в ее голосе. Хотя она и понижала его почти до шепота, но в нем все-таки слышались глубокие, мягкие ноты. Она говорила по-русски совершенно бегло, но с иностранным акцентом, что доказывало, что этот язык не был ей родным.
Неточные совпадения
Левин быстро повернулся и ушел от него
в глубь аллеи и продолжал один
ходить взад и вперед. Скоро он услыхал грохот тарантаса и увидал из-за деревьев, как Васенька, сидя на сене (на беду не было сиденья
в тарантасе)
в своей шотландской шапочке, подпрыгивая по толчкам, проехал по аллее.
Наконец начало светать. Воздух наполнился неясными сумеречными тенями, звезды стали гаснуть, точно они уходили куда-то
в глубь неба. Еще немного времени — и кроваво-красная заря показалась на востоке. Ветер стал быстро стихать, а мороз — усиливаться. Тогда Дерсу и Китенбу пошли к кустам. По следам они установили, что мимо нас
прошло девять кабанов и что тигр был большой и старый. Он долго
ходил около бивака и тогда только напал на собак, когда костер совсем угас.
Как
в ясной лазури затихшего моря // Вся слава небес отражается, // Так
в свете от страсти свободного духа // Нам вечное благо является. // Но
глубь недвижимая
в мощном просторе // Все та же, что
в бурном волнении. // Дух ясен и светел
в свободном покое, // Но тот же и
в страстном хотении. // Свобода, неволя, покой и волненье //
Проходят и снова являются, // А он все один, и
в стихийном стремленьи // Лишь сила его открывается.
Ни один, от старого до малого, не
пройдет мимо реки или пруда, не поглядев, как гуляет вольная рыбка, и долго, не шевелясь, стоит иногда пешеход-крестьянин, спешивший куда-нибудь за нужным делом, забывает на время свою трудовую жизнь и, наклонясь над синим омутом, пристально смотрит
в темную
глубь, любуясь на резвые движенья рыб, особенно, когда она играет и плещется, как она, всплыв наверх, вдруг, крутым поворотом, погружается
в воду, плеснув хвостом и оставя вертящийся круг на поверхности, края которого, постепенно расширяясь, не вдруг сольются с спокойною гладью воды, или как она, одним только краешком спинного пера рассекая поверхность воды — стрелою пролетит прямо
в одну какую-нибудь сторону и следом за ней пробежит длинная струя, которая, разделяясь на две, представляет странную фигуру расходящегося треугольника…
На берегу, бросив лодку, Аян выпрямился. Дремлющий, одинокий корабль стройно чернел
в лазури.
Прошла минута — и небо дрогнуло от удара. Большая, взмыленная волна пришла к берегу, лизнула ноги Аяна и медленно, как кровь с побледневших щек, вернулась
в родную
глубь.