Неточные совпадения
С этими мыслями лозищанин засыпал, стараясь не слышать, что кругом стоит шум, глухой, непрерывный, глубокий. Как ветер по лесу, пронесся опять под окнами ночной
поезд, и окна тихо прозвенели и смолкли, — а Лозинскому казалось, что это опять гудит океан за бортом парохода… И когда он прижимался к подушке, то опять что-то стучало, ворочалось, громыхало под ухом… Это потому, что над землей и в земле стучали без отдыха машины, вертелись чугунные
колеса, бежали канаты…
Быстрее ворочались
колеса на какой-то близкой станции, и уже пронесся
поезд, шумя, как ветер в бору перед дождливым утром.
Потом вагон пошел спокойнее, под
колесами зазвучала твердая земля,
поезд сошел с моста и потянулся, прибавляя ход, вдоль берега.
Однако Джону Келли скоро стало казаться, что у незнакомца не было никаких намерений. Он просто вышел на платформу, без всякого багажа, только с корзиной в руке, даже, по-видимому, без всякого плана действий и тупо смотрел, как удаляется
поезд. Раздался звон, зашипели
колеса,
поезд пролетел по улице, мелькнул в полосе электрического света около аптеки, а затем потонул в темноте, и только еще красный фонарик сзади несколько времени посылал прощальный привет из глубины ночи…
В старые времена не поступали в театр, а попадали, как попадают не в свой вагон, в тюрьму или под
колеса поезда. А кто уж попал туда — там и оставался. Жизнь увлекательная, работа вольная, простота и перспектива яркого будущего, заманчивая и достижимая.
Неточные совпадения
И вдруг, вспомнив о раздавленном человеке в день ее первой встречи с Вронским, она поняла, что̀ ей надо делать. Быстрым, легким шагом спустившись по ступенькам, которые шли от водокачки к рельсам, она остановилась подле вплоть мимо ее проходящего
поезда. Она смотрела на низ вагонов, на винты и цепи и на высокие чугунные
колеса медленно катившегося первого вагона и глазомером старалась определить середину между передними и задними
колесами и ту минуту, когда середина эта будет против нее.
— Нет, если я попаду под
поезд, и мне перережут живот, и мои внутренности смешаются с песком и намотаются на
колеса, и если в этот последний миг меня спросят: «Ну что, и теперь жизнь прекрасна?» — я скажу с благодарным восторгом: «Ах, как она прекрасна!» Сколько радости дает нам одно только зрение!
Поезд катился тяжело и медленно, но уже оглушал лязгом сцеплений, равномерными ударами
колёс на стыках рельс, его тяжёлое дыхание ревело и толкало Климкова в спину, и всё вокруг Евсея и в нём тряслось, бурно волновалось, отрывая его от земли.
К следующему дню снег наполовину стаял. Кое-где проглянула черная земля, а к вечеру прихватило чуть-чуть изморозью. Воздух стал прозрачнее для света и звуков. Шум
поездов несся так отчетливо и ясно, что, казалось, можно различить каждый удар поршней локомотива, а когда
поезд выходил из лощины, то было видно мелькание
колес. Он тянулся черной змеей над пестрыми полями, и под ним что-то бурлило, варилось и клокотало…
Потянулся бесконечный заборчик, потом опять канава, и, как темная пахучая шапка, надвинулся на голову лес и погасил остатки света. За деревьями, как последнее воспоминание о происшедшем, замелькали в грохоте
колес освещенные оконца пассажирского
поезда и ушли к станции.