Неточные совпадения
— Беги за ней, может, догонишь, — ответил кабатчик. — Ты думаешь, на море, как в поле на телеге. Теперь, — говорит, — вам надо ждать еще неделю, когда пойдет другой эмигрантский
корабль, а если хотите, то заплатите подороже: скоро идет большой пароход, и в третьем классе отправляется немало народу
из Швеции и Дании наниматься в Америке в прислуги. Потому что, говорят, американцы народ свободный и гордый, и прислуги
из них найти трудно. Молодые датчанки и шведки в год-два зарабатывают там хорошее приданое.
Матвей посмотрел вперед. А там, возвышаясь над самыми высокими мачтами самых больших
кораблей, стояла огромная фигура женщины, с поднятой рукой. В руке у нее был факел, который она протягивала навстречу тем, кто подходит по заливу
из Европы к великой американской земле.
Вот и облако расступилось, вот и Америка, а сестры нет, и той Америки нет, о которой думалось так много над тихою Лозовою речкой и на море, пока
корабль плыл, колыхаясь на волнах, и океан пел свою смутную песню, и облака неслись по ветру в высоком небе то
из Америки в Европу, то
из Европы в Америку…
Они вышли и пошли берегом, направо, к пристаням, в надежде, что, может быть, Матвей и Дыма приехали на том эмигрантском
корабле из Германии, который только что проплыл мимо «Свободы».
Если бы так крикнул кто теперь в большом американском городе, то, наверное, ему отозвался бы кто-нибудь
из толпы, потому что в последние годы
корабль за
кораблем привозит множество наших: поляков, духоборов, евреев.
Перед отъездом
из Нью-Йорка Матвей и Анна отправились на пристань — смотреть, как подходят
корабли из Европы. И они видели, как, рассекая грудью волны залива, подошел морской гигант и как его опять подвели к пристани и по мосткам шли десятки и сотни людей, неся сюда и свое горе, и свои надежды, и ожидания…
Как те, которые когда-то, так же отрываясь от мачт
корабля, неслись туда… назад… к Европе, унося с собой
из Нового света тоску по старой родине…
Неточные совпадения
Они весело плыли назад; за ними гнался десятипушечный турецкий
корабль и залпом
из всех орудий своих разогнал, как птиц, утлые их челны.
Всю ночь потом черпаками и шапками выбирали они воду, латая пробитые места;
из козацких штанов нарезали парусов, понеслись и убежали от быстрейшего турецкого
корабля.
— Эти бочки привез в 1793 году твой предок, Джон Грэй,
из Лиссабона, на
корабле «Бигль»; за вино было уплачено две тысячи золотых пиастров. Надпись на бочках сделана оружейным мастером Вениамином Эльяном
из Пондишери. Бочки погружены в грунт на шесть футов и засыпаны золой
из виноградных стеблей. Этого вина никто не пил, не пробовал и не будет пробовать.
Пантен, крича как на пожаре, вывел «Секрет»
из ветра; судно остановилось, между тем как от крейсера помчался паровой катер с командой и лейтенантом в белых перчатках; лейтенант, ступив на палубу
корабля, изумленно оглянулся и прошел с Грэем в каюту, откуда через час отправился, странно махнув рукой и улыбаясь, словно получил чин, обратно к синему крейсеру.
Из заросли поднялся
корабль; он всплыл и остановился по самой середине зари.
Из этой дали он был виден ясно, как облака. Разбрасывая веселье, он пылал, как вино, роза, кровь, уста, алый бархат и пунцовый огонь.
Корабль шел прямо к Ассоль. Крылья пены трепетали под мощным напором его киля; уже встав, девушка прижала руки к груди, как чудная игра света перешла в зыбь; взошло солнце, и яркая полнота утра сдернула покровы с всего, что еще нежилось, потягиваясь на сонной земле.