Неточные совпадения
Этот вопрос для такого
ума, как Петруся, был тьфу! Он (то есть Петрусь) немножко обиделся таким легким да еще и из грамматики, вопросом. А слышав, что Алексей Пантелеймонович и учен, и много сам знает,
решился поворотить его в другую сторону, и потому вдруг ему отрезал:"Прежде, нежели я отвечаю на ваше пред^. ложение, дозволяю себе обратиться к вам с кратким вопросом, имеющим связь с предыдущим: знание от науки или наука от знания?"
— Совсем мужик
решился ума, — толковали соседки по своим заугольям. — А все его та, змея-то, Аграфена, испортила… Поди, напоила его каким-нибудь приворотным зельем, вот он и озверел. Кержанки на это дошлые, анафемы… Извела мужика, а сама улепетнула в скиты грех хоронить. Разорвать бы ее на мелкие части…
— Покуда в уме, — ответила Настя. — А пойдут супротив воли моей,
решусь ума и таких делов настряпаю, что только ахнут… Не то что «уходом» венчаться сегу, к самому паскудному работнику ночевать уйду… Вот что!
Неточные совпадения
«Эк его неугомонный бес как обуял!» — подумал про себя Чичиков и
решился во что бы то ни стало отделаться от всяких бричек, шарманок и всех возможных собак, несмотря на непостижимую
уму бочковатость ребр и комкость лап.
— Что ты это, сударь? — прервал меня Савельич. — Чтоб я тебя пустил одного! Да этого и во сне не проси. Коли ты уж
решился ехать, то я хоть пешком да пойду за тобой, а тебя не покину. Чтоб я стал без тебя сидеть за каменной стеною! Да разве я с
ума сошел? Воля твоя, сударь, а я от тебя не отстану.
Ну что? не видишь ты, что он с
ума сошел? // Скажи сурьезно: // Безумный! что он тут за чепуху молол! // Низкопоклонник! тесть! и про Москву так грозно! // А ты меня
решилась уморить? // Моя судьба еще ли не плачевна? // Ах! боже мой! что станет говорить // Княгиня Марья Алексевна!
Когда у ней рождался в
уме вопрос, недоумение, она не вдруг
решалась поверить ему: он был слишком далеко впереди ее, слишком выше ее, так что самолюбие ее иногда страдало от этой недозрелости, от расстояния в их
уме и летах.
Не было суровости, вчерашней досады, она шутила и даже смеялась, отвечала на вопросы обстоятельно, на которые бы прежде не отвечала ничего. Видно было, что она
решилась принудить себя делать, что делают другие, чего прежде не делала. Свободы, непринужденности, позволяющей все высказать, что на
уме, уже не было. Куда все вдруг делось?