Неточные совпадения
Ну, божусь же вам
честью, что ни
к одной не подошел.
Подойдет
к самому носу хозяйки, и видит же, что та сняла уже перчатку и,
почитай, руку протянула, — нет! он кивнет головой — и вся такова!
Неприлично же было такую персону, как был в то время его ясновельможность, пан полковник, угощать при двадцати только человеках; следовало и звать,
чести ради гостя, хоть сотню; следовало же всем и приехать, из уважения
к такому лицу, и сделать
честь батеньке, не маленькому пану по достатку и знатности древнего рода.
Понявши, что пан полковник здесь, они утихнут, и, как должно, вставши со своих мест, начнут манериться: и улыбаются
к нему, платочками утираются и, хотя не
к чему, на все кланяются, пока его ясновельможность не соизволит сесть и,
почти приказом, не усадит их.
И вот наступил роковой день!.. Первого декабря нас накормили выше всякой меры. Батенька, благословляя нас, всплакнули порядочно. Они были чадолюбивы, да скрывали свою нежность
к нам до сего часа; тут не могли никак удержаться!.. Приказывали нам отныне
почитать и уважать пана Кнышевского, как его самого, родителя, а притом… Тут голос батеньки изменился, и, они, махнув рукою, сказали: «после», перецеловали нас, обливая слезами своими, и ушли в спальню.
Приметно было на батенькином лице сердечное удовольствие, и они нацедили крохотную рюмочку вишневки и подвинули
к инспектору, сказав с принужденным равнодушием:"Пей, домине!"Домине Галушкинский встал, почтительно выпил и, отблагодарив за
честь, утерся с наслаждением и, сев попрежнему, сказал Павлусю:"Домине Павлуся!
Наконец, после многих, допустили и нас
к самому. Отвесив должные высокому его сану поклоны, домине Галушкинекий начал объясняться, что он не даром провел время на кондициях: приготовил трех юношей, имеющих сделать
честь училищу и даже веку. Начальник удостоил нас обозреть, но несколько меланхолически. Домине инспектор поспешил подать письмо, писанное самими батенькою.
Известна же им очень хорошо была батенькина комплекция, что в такой час не подходи
к ним никто, ни правый, ни виноватый — всем будет одна
честь: кулак и оплеухи.
В службе военной незнание наук послужило мне
к пользе: меня, не удерживая, отпустили в отставку; иначе лежал бы до сих пор на поле
чести.
Когда было все готово
к выносу, домине Галушкинский, усердствуя
чести нашего дома, просил позволения произнести надгробное слово, им самим сочиненное. Все присутствующие обрадовались случаю услышать что ни есть умненькое, просили его проговорить, и реверендиссиме, взлезши на стул, начал по тетрадке...
Прежде, нежели я приступил
к этим средствам, прежде, нежели решился на что-нибудь, прежде, нежели опомнился, как Тумаков схватил меня за плечо, да так больно! вдруг поворотил
к воротам и
почти потащил меня за собою, потому что ноги мои, от расстройства головы, совсем не могли двигаться…
Его ясновельможность пан Азенко чуть не лопнет от гнева и, в бешенстве, приказывает своим «сердюкам», заведенным и у него, на подобие как и у найяснейшего пана гетмана, схватить, поймать полковникохульца, дерзнувшего, при всякой старшине и поеполитстве, тыкнуть,
почитай к самому его ясновельможности носу преогромнейшую дулю.
Так что же? выбегают, бестии, и
почти за полы хватают, тащат
к себе в лавку и кричат:"пожалуйте, господин приезжий!"NB.
После наших здоровьев пили здоровья родителей родных, посаженных; потом дядюшек и тетушек родных, двоюродных и далее, за ними шла
честь братцам и сестрицам по тому же размеру… как в этом отделении, когда маршал провозгласил:"Здоровье троюродного братца новобрачной, Тимофея Сергеевича и супруги его Дарьи Михайловны Гнединских!"и стукнул жезлом, вдруг в средине стола встает одна особа, именно Марко Маркович Тютюн-Ягелонский и, обращаясь
к хозяевам, говорит...
Упоенный ожившим счастьем, я не выходил из гостиной, увивался около жены и,
почитая, что бывшая мрачность происходила в ней от ее положения… радовался, что по вкусу пришлись ей гости, и она вошла в обыкновенные чувства; а потому, питая
к ним благодарность за приезд их, я бесперестанно занимал их то любопытным рассказом о жизни моей в столице Санкт-Петербурге, об актерщиках и танцовщицах, то водил их на гумно или чем-нибудь подобным веселил их.
И науки кончивши, не образумились."Пустите нас отличаться на поле
чести или умереть за отечество". Тьфу вы, головорезы! По нескольку часов бился с каждым и объяснял им мораль, что человек должен любить жизнь и сберегать ее, и се и то им говорил. В подробности рассказывал им, что я претерпел в военной службе по походам из роты
к полковнику… ничто не помогло! Пошли. Правда, нахватали чинов, все их уважают… но это суета сует.
Кроме старообрядцев, на Амагу жила еще одна семья удэгейцев, состоящая из старика мужа, его жены и трех взрослых сыновей.
К чести старообрядцев нужно сказать, что, придя на Амагу, они не стали притеснять туземцев, а, наоборот, помогли им и начали учить земледелию и скотоводству; удэгейцы научились говорить по-русски, завели лошадей, рогатый скот и построили баню.
Неточные совпадения
Аммос Федорович. Помилуйте, как можно! и без того это такая
честь… Конечно, слабыми моими силами, рвением и усердием
к начальству… постараюсь заслужить… (Приподымается со стула, вытянувшись и руки по швам.)Не смею более беспокоить своим присутствием. Не будет ли какого приказанья?
Люлюков. Имею
честь поздравить, Анна Андреевна! (Подходит
к ручке и потом, обратившись
к зрителям, щелкает языком с видом удальства.)Марья Антоновна! Имею
честь поздравить. (Подходит
к ее ручке и обращается
к зрителям с тем же удальством.)
Осип (выходит и говорит за сценой).Эй, послушай, брат! Отнесешь письмо на
почту, и скажи почтмейстеру, чтоб он принял без денег; да скажи, чтоб сейчас привели
к барину самую лучшую тройку, курьерскую; а прогону, скажи, барин не плотит: прогон, мол, скажи, казенный. Да чтоб все живее, а не то, мол, барин сердится. Стой, еще письмо не готово.
Коробкин. Имею
честь поздравить Антона Антоновича! Анна Андреевна! (Подходит
к ручке Анны Андреевны.)Марья Антоновна! (Подходит
к ее ручке.)
Артемий Филиппович. Имею
честь поздравить с необыкновенным счастием. Я душевно обрадовался, когда услышал. (Подходит
к ручке Анны Андреевны.)Анна Андреевна! (Подходя
к ручке Марьи Антоновны.)Марья Антоновна!