Неточные совпадения
— По новгородским законам женщинам не дано было права выступать на народных собраниях.] но предки мои были друзья Вадимовы, я родилась в стане воинском
под звуком оружия, отец, супруг мой
погибли, сражаясь за Новгород.
Марфа твердым голосом сказала пустыннику: «Когда бы все небо запылало и земля, как море, восколебалась
под моими ногами, и тогда бы сердце мое не устрашилось: если Новуграду должно
погибнуть, то могу ли думать о жизни своей?» Она известила его о происшествии.
Когда железные ступени престанут звучать
под ногами моими, когда взор твой в час решительный напрасно будет искать меня на Вадимовом месте, когда в глубокую ночь погаснет лампада в моем высоком тереме и не будет уже для тебя знаком, что Марфа при свете ее мыслит о благе Новаграда, тогда, тогда скажи: «Все
погибло!..» Теперь, друзья сограждане! воздадим последнюю честь вождю Мирославу и витязю Михаилу!
Неточные совпадения
Его нежданным появленьем, // Мгновенной нежностью очей // И странным с Ольгой поведеньем // До глубины души своей // Она проникнута; не может // Никак понять его; тревожит // Ее ревнивая тоска, // Как будто хладная рука // Ей сердце жмет, как будто бездна //
Под ней чернеет и шумит… // «
Погибну, — Таня говорит, — // Но гибель от него любезна. // Я не ропщу: зачем роптать? // Не может он мне счастья дать».
Но и наши не оставались в долгу. В то самое время, когда фрегат крутило и било об дно, на него нанесло напором воды две джонки. С одной из них сняли с большим трудом и приняли на фрегат двух японцев, которые неохотно дали себя спасти,
под влиянием строгого еще тогда запрещения от правительства сноситься с иноземцами. Третий товарищ их решительно побоялся, по этой причине, последовать примеру первых двух и тотчас же
погиб вместе с джонкой. Сняли также с плывшей мимо крыши дома старуху.
В его душе пробуждалось смутное сожаление к тем близким ему по крови людям, которые
погибли под непосильным бременем этой безумной роскоши.
В два года она лишилась трех старших сыновей. Один умер блестяще, окруженный признанием врагов, середь успехов, славы, хотя и не за свое дело сложил голову. Это был молодой генерал, убитый черкесами
под Дарго. Лавры не лечат сердца матери… Другим даже не удалось хорошо
погибнуть; тяжелая русская жизнь давила их, давила — пока продавила грудь.
Это было глупо, но в этот вечер все мы были не очень умны. Наша маленькая усадьба казалась такой ничтожной
под налетами бурной ночи, и в бесновании метели слышалось столько сознательной угрозы… Мы не были суеверны и знали, что это только снег и ветер. Но в их разнообразных голосах слышалось что-то, чему навстречу подымалось в душе неясное, неоформленное, тяжелое ощущение… В этой усадьбе началась и
погибла жизнь… И, как стоны погибшей жизни, плачет и жалуется вьюга…