Неточные совпадения
Академия Художеств существовала в России едва ли не одним именем; Екатерина даровала ей
истинное бытие, законы и права, взяв ее под личное Свое покровительство, в совершенной независимости от всех других властей; основала при ней воспитательное училище, ободряла таланты юных художников; посылала их в отчизну Искусства, вникать в красоты его среди величественных остатков древности, там, где самый воздух вливает, кажется, в грудь
чувство изящного, ибо оно есть
чувство народное; где Рафаэль, ученик древних, превзошел своих учителей, и где Микель Анджело один сравнялся с ними во всех Искусствах.
Чувство каждой должности рождало в Ней стремление и силу исполнить ее — и Россия, Ей некогда чуждая, став театром Ее добродетелей, сделалась для Екатерины
истинным отечеством, нежно любимым, ибо отечество для душ великих есть та страна, где они могут действовать; их ближние — суть те люди, которых могут они творить счастливыми.
«Да, — думала она про себя, побежденная и завоеванная в свою очередь, — тут есть какое-то совсем особенное,
истинное чувство… чарующая поэзия, которую не выучишь по нотам».
«Как мало понимают оба они, да и большая часть мужчин,
истинное чувство! и как я понимаю его! — думала она, — а что пользы? зачем? О, если б…»
Неточные совпадения
— Отчего же? Я не вижу этого. Позволь мне думать, что, помимо наших родственных отношений, ты имеешь ко мне, хотя отчасти, те дружеские
чувства, которые я всегда имел к тебе… И
истинное уважение, — сказал Степан Аркадьич, пожимая его руку. — Если б даже худшие предположения твои были справедливы, я не беру и никогда не возьму на себя судить ту или другую сторону и не вижу причины, почему наши отношения должны измениться. Но теперь, сделай это, приезжай к жене.
Сверх того, я испытывал какое-то наслаждение, зная, что я несчастлив, старался возбуждать сознание несчастия, и это эгоистическое
чувство больше других заглушало во мне
истинную печаль.
Тщеславие есть
чувство самое несообразное с
истинною горестью, и вместе с тем
чувство это так крепко привито к натуре человека, что очень редко даже самое сильное горе изгоняет его.
— Путь к
истинной вере лежит через пустыню неверия, — слышал он. — Вера, как удобная привычка, несравнимо вреднее сомнения. Допустимо, что вера, в наиболее ярких ее выражениях,
чувство ненормальное, может быть, даже психическая болезнь: мы видим верующих истериками, фанатиками, как Савонарола или протопоп Аввакум, в лучшем случае — это слабоумные, как, например, Франциск Ассизский.
О нем было сказано: «Человек глубоко культурный, Иван Каллистратович обладал объективизмом
истинного гуманиста, тем редким
чувством проникновения в суть противоречий жизни, которое давало ему силу примирять противоречия, казалось бы — непримиримые».