Неточные совпадения
Через что исполняются наши родительские наставления, прежде данные Ее Высочеству».] искала Она правил мудрой Политики, и часто, облокотись священною рукою на бессмертные страницы Духа
законов, раскрывала
в уме Своем идеи о народном счастии, предчувствуя, что Она Сама будет творцом оного для обширнейшей Империи
в свете!..
Екатерина Завоевательница стоит на ряду с первыми Героями вселенной; мир удивлялся блестящим успехам Ее оружия — но Россия обожает Ее уставы, и воинская слава Героини затмевается
в Ней славою Образовательницы государства. Меч был первым властелином людей, но одни
законы могли быть основанием их гражданского счастья; и находя множество Героев
в Истории, едва знаем несколько имен, напоминающих разуму мудрость законодательную.
Там,
в собрании ваших священных хартий, блюдется на память векам сие собственной руки Ее [От 6 Июня 1763.] начертание,
в котором Она говорит с вами как с именитыми отцами древнего Рима, изъявляя пламенную ревность Свою ко благу России, заклиная вас любовию к отечеству быть достойными орудиями
законов и ставя вам
в пример Историю!
Она благодетельными
законами [Указы 1763 г., Июля 22 и 1764, Марта 11.] привлекла трудолюбивых иностранцев
в Россию, и звук секиры раздался
в диких лесах; пустыни оживились людьми и селениями; плуг углубился
в свежую землю, и Природа украсилась плодами трудов человеческих.
Да живет же сия дикая Республиканская независимость
в местах, подобно ей диких и неприступных, на снежных Альпийских громадах, среди острых гранитов и глубоких пропастей, где от вечных ужасов Природы безмолвствуют страсти
в хладной душе людей и где человек, не зная многих потребностей, может довольствоваться немногими
законами Природы.
Сия утешительная истина
в устах Монарших пленяет сердце — и неизмеримая Империя, под скипетром Венценосца, следующего правилам Екатерины, кажется мне счастливым семейством, управляемым единою волею отца, по непременным
законам любви его.
«Государь есть источник всякой власти
в Монархии» (19); «но сия власть должна действовать чрез некоторые посредства, некоторым определенным образом: рождаются Правительства и
закон, которые делают твердым и неподвижным установление всякого государства» (20,21).
«Сенат, главное Правительство, но зависящее от Монарха, есть
в России хранилище
законов» (26).
«Оно есть не что иное как спокойствие духа, происходящее от безопасности, и право делать все дозволяемое
законами (38,39); а
законы не должны запрещать ничего, кроме вредного для общества; они должны быть столь изящны, столь ясны, чтобы всякий мог чувствовать их необходимость для всех граждан; и
в сем-то единственно состоит возможное равенство гражданское! (34) Законодатель сообразуется с духом народа; мы всего лучше делаем то, что делаем свободно и следуя природной нашей склонности.
Монархиня отрицает ее необходимость
в спокойное царствование
законов, и кроткая Философия торжествует над жестоким обыкновением веков (209–212).
Так,
в Риме наказывалось смертию неуважение к статуям Императора (475); так, по древнему
закону Англии надлежало казнить врача, который дерзнул бы сказать о больном Короле, что жизнь его
в опасности» (476).
Означив таким образом свойство и действие
законов, Монархиня требует от их сочинителя ясности
в слоге, убедительной силы, доказательств пользы; они не терпят никаких излишних тонкостей ума, будучи писаны для всего народа; они суть не логические хитрости, но простое и здравое суждение отца, пекущегося о детях и домашних своих; язык их есть язык добродетели и благости; слог их совершен не высокопарностью, не витийством, но чистотою, благородством, необходимостью каждого слова.
«Торговля бежит от притеснений и царствует там, где она свободна; но свобода не есть самовластие торгующих
в странах вольных: например,
в Англии они всего более ограничены
законами [О свободе торговой можно сказать то же, что о свободе политической: она состоит не
в воле делать все полезное одному человеку, а воле делать все не вредное обществу.]; но
законы сии имеют единственною целию общее благо торговли, и купечество
в Англии процветает (317–322)».
Но когда гражданин, так сказать, осмотрится
в политическом обществе; когда, узнав новые потребности, новые выгоды стяжания, он уже привыкнет к власти
законов, отнимающих и дающих, тогда рождается охота к тяжбам, рождается ябеда, сия хитрость простых, которая, беспокоя других, сама себя изнуряет и, стремясь к неправым приобретениям, ведет за собою разорение.
Монархиня чувствовала, сколь нужно отделить сию власть, чтобы главное Место
в Губернии не присвоило себе опасного самовластия; и таким образом, оно не может предписать решения нижним Судам, которые
в совершенной свободе действуют по уставам; но требует от них скорости, наказывает пенею нерадивую медленность; и
в случае неисправления предаст виновного
законам — следственно имеет все способы благотворить обществу, не вмешиваясь
в права Судейские.
Земледельцы, сельскою добродетелию от плуга на ступени Фемидиного храма возведенные, судьи себе подобных, долженствовали с приобретением таких новых прав возвыситься
в духе своем, узнать лучше гражданскую жизнь и
законы, служащие ей основанием; долженствовали, возвращаясь под домашний кров свой, быть опытными советниками и миротворцами поселян.
Если иностранные Писатели доныне говорят, что
в России нет Среднего состояния, то пожалеем об их дерзком невежестве, но скажем, что Екатерина даровала сему важному состоянию истинную политическую жизнь и цену: что все прежние его установления были недостаточны, нетверды и не образовали полной системы; что Она первая обратила его
в государственное достоинство, которое основано на трудолюбии и добрых нравах и которое может быть утрачено пороками [См.: «Городовое Положение».]; что Она первая поставила на его главную степень цвет ума и талантов — мужей, просвещенных науками, украшенных изящными дарованиями [Ученые и художники по сему
закону имеют право на достоинство Именитых Граждан.]; и чрез то утвердила
законом, что государство, уважая общественную пользу трудолюбием снисканных богатств, равномерно уважает и личные таланты, и признает их нужными для своего благоденствия.
Академия Художеств существовала
в России едва ли не одним именем; Екатерина даровала ей истинное бытие,
законы и права, взяв ее под личное Свое покровительство,
в совершенной независимости от всех других властей; основала при ней воспитательное училище, ободряла таланты юных художников; посылала их
в отчизну Искусства, вникать
в красоты его среди величественных остатков древности, там, где самый воздух вливает, кажется,
в грудь чувство изящного, ибо оно есть чувство народное; где Рафаэль, ученик древних, превзошел своих учителей, и где Микель Анджело один сравнялся с ними во всех Искусствах.
Привыкая ко всем воинским упражнениям, они
в то же самое время слушают и нравоучение, которое доказывает им необходимость гражданского порядка и
законов; исполняя справедливую волю благоразумных Начальников, сами приобретают нужные для доброго Начальника свойства; переводя Записки Юлия Цесаря, Монтекукулли или Фридриха, переводят они и лучшие места из Расиновых трагедий, которые раскрывают
в душе чувствительность; читая Историю войны, читают Историю и государств и человека; восхищаясь славою Тюрена, восхищаются и добродетелию Сократа; привыкают к грому страшных орудий смерти и пленяются гармониею нежнейшего Искусства; узнают и быстрые воинские марши, и живописную игру телодвижений, которая, выражая действие музыки, образует приятную наружность человека.
Таким образом, Монархиня благотворила юности и человечеству
в своей Империи, ведая, что самые мудрые
законы без добрых нравов не сделают государства счастливым и что нравы должны быть впечатлеваемы на заре жизни.
Если сердце Государей
в руке Провидения, то сердца народов
в руке Государей — что могло устоять против неутомимого
в благотворениях Правительства, которое действовало на подданных и славою внешних успехов, и мудрыми
законами, и воспитанием, и всеми средствами просвещения?
Но благотворения новые не охлаждают
в сердце нашем признательности к делам Екатерины; мы воспоминаем их с любовию, читаем мудрые
законы Ее с удивлением, и
в восторге чувствительности взираем на небо, где око смертного ищет всегда бессмертных…