Неточные совпадения
И как на экране — где-то далеко внизу на секунду передо мной — побелевшие губы О; прижатая к стене
в проходе, она
стояла, загораживая свой живот сложенными накрест руками. И уже нет ее — смыта, или я забыл о ней, потому что…
— Я тоже вас видел… — И сейчас же мне вспомнилось, как она
стояла внизу,
в узком
проходе, прижавшись к стене и закрыв живот руками. Я невольно посмотрел на ее круглый под юнифой живот.
Весело и мерно хрустело в сумраке от дружного жевания пяти лошадей. В пустом стойле поблескивала золотистая солома. В соломе пищали и шевелились розовые мышата, захваченные с омета вместе с соломою. Степан
стоял в проходе — сгорбленный, с висящими вниз руками. Он слушал, как дружно жевали лошади, и скрытая улыбка светилась в глазах. Вместе с радостно топотавшими лошадьми он, тайно от меня, как будто тоже радостно переживал что-то.
Гимназистки, в свою очередь,
стоя в проходах между партами, после обычного приветствия по адресу начальницы смотрели на новенькую.
Неточные совпадения
Ломовой счастливо захохотал, Клим Иванович пошел тише, желая послушать, что еще скажет извозчик. Но на панели пред витриной оружия
стояло человек десять, из магазина вышел коренастый человек, с бритым лицом под бобровой шапкой,
в пальто с обшлагами из меха, взмахнул рукой и, громко сказав: «
В дантиста!» — выстрелил.
В проходе во двор на белой эмалированной вывеске исчезла буква а, стрелок, самодовольно улыбаясь, взглянул на публику, кто-то одобрил его:
Словом сказать, старик шибко негодовал и даже себя считал несправедливо приниженным запустелостью суда,
в дверях которого его без всякой надобности заставляют
стоять в галунах,
в перевязи и выделывать булавой артикулы при
проходе членов и прокуроров, которые и сами-то идут
в суд лишь оттого, что деваться им больше некуда.
Долинский взял саквояж
в одну руку и подал Даше другую. Они вышли вместе, а Анна Михайловна пошла за ними. У барьера ее не пустили, и она остановилась против вагона,
в который вошли Долинский с Дорой. Усевшись, они выглянули
в окно. Анна Михайловна
стояла прямо перед окном
в двух шагах. Их разделял барьер и узенький
проход.
В глазах Анны Михайловны еще дрожали слезы, но она была покойнее, как часто успокаиваются люди
в самую последнюю минуту разлуки.
В главном
проходе, соединявшем внутренний коридор с конюшнями, можно было видеть почти всех лиц труппы. Одни успели уже переменить костюм и
стояли в мантильях, модных шляпках, пальто и пиджаках; другим удалось только смыть румяна и белила и наскоро набросить пальто, из-под которого выглядывали ноги, обтянутые
в цветное трико и обутые
в башмаки, шитые блестками; третьи не торопились и красовались
в полном костюме, как были во время представления.
За кулисами, около того
прохода, из которого выходят на арену артисты, висело за проволочной сеткой освещенное газовым рожком рукописное расписание вечера с печатными заголовками: «Arbeit. Pferd. Klown» [Работа. Лошадь. Клоун (нем.).]. Арбузов заглянул
в него с неясной и наивной надеждой не найти своего имени. Но во втором отделении против знакомого ему слова «Kampf» [Борьба (нем.).]
стояли написанные крупным, катящимся вниз почерком полуграмотного человека две фамилии: Arbousow и Roeber.