Неточные совпадения
И на цыпочках, вжимаясь в
стену, я
скользнул вверх
к той незапертой квартире.
Круглые, крошечные руки у меня на рукаве, круглые синие глаза: это она, О. И вот как-то вся
скользит по
стене и оседает наземь. Комочком согнулась там, внизу, на холодных ступенях, и я — над ней, глажу ее по голове, по лицу — руки мокрые. Так: будто я очень большой, а она — совсем маленькая — маленькая часть меня же самого. Это совершенно другое, чем I, и мне сейчас представляется: нечто подобное могло быть у древних по отношению
к их частным детям.
Но я не дал ей кончить, торопливо втолкнул в дверь — и мы внутри, в вестибюле. Над контрольным столиком — знакомые, взволнованно-вздрагивающие, обвислые щеки; кругом — плотная кучка нумеров — какой-то спор, головы, перевесившиеся со второго этажа через перила, — поодиночке сбегают вниз. Но это — потом, потом… А сейчас я скорее увлек О в противоположный угол, сел спиною
к стене (там, за
стеною, я видел:
скользила по тротуару взад и вперед темная, большеголовая тень), вытащил блокнот.
Неточные совпадения
На
стене, по стеклу картины,
скользнуло темное пятно. Самгин остановился и сообразил, что это его голова, попав в луч света из окна, отразилась на стекле. Он подошел
к столу, закурил папиросу и снова стал шагать в темноте.
Сотни людей занимают ряды столов вдоль
стен и середину огромнейшего «зала». Любопытный
скользит по мягкому от грязи и опилок полу, мимо огромной плиты, где и жарится и варится,
к подобию буфета, где на полках красуются бутылки с ерофеичем, желудочной, перцовкой, разными сладкими наливками и ромом, за полтинник бутылка, от которого разит клопами, что не мешает этому рому пополам с чаем делаться «пунштиком», любимым напитком «зеленых ног», или «болдох», как здесь зовут обратников из Сибири и беглых из тюрем.
Вдруг ей почудилось над постелью какое-то едва уловимое движение. Яркий луч ослепительного зимнего солнца, ударявший в
стену над самым изголовьем, будто дрогнул и слегка
скользнул вниз. Еще и еще… светлая полоска тихо прокрадывалась
к полуоткрытым глазам, и по мере ее приближения беспокойство спящего все возрастало.
Волга была неспокойная. Моряна развела волну, и большая, легкая и совкая костромская косовушка
скользила и резала мохнатые гребни валов под умелой рукой Козлика — так не
к лицу звали этого огромного страховида. По обе стороны Волги прорезали
стены камышей в два человеческих роста вышины, то широкие, то узкие протоки, окружающие острова, мысы, косы…
Сколько прелестей было измято его могильными руками! сколько ненависти родилось от его поцелуев!.. встал месяц;
скользя вдоль
стены, его луч пробрался в тесную комнату, и крестообразные рамы окна отделились на бледном полу… и этот луч упал на лицо Ольги — но ничего не прибавил
к ее бледности, и красное пятно не могло утонуть в его сияньи… в это время на стенных часах в приемной пробило одиннадцать.