Время тьмы. Источник скверны

Евгений Клец

Этот мир расколот надвое. Пока светит солнце, он – апокалиптические развалины пережившей катастрофу цивилизации, из последних сил пытающейся заново овладеть остатками утраченных технологий... Но когда опускается ночь, меняется все. Отключается электричество. Перестает действовать огнестрельное оружие. Воцаряется власть магии и волшебства. Но теперь Ночной мир Аридел и Дневной мир Земля все ближе смыкаются друг с другом. Наступает время, когда магии Ночи и технике Дня предстоит соединиться в едином, новом мире. Однако те, кто поддерживает эту идею в Ариделе, приводят в возмущение всемогущий Совет архимагов, грозящий отступникам проклятием. На Земле же даже минимальный контакт с миром магии и волшебства вызывает ужас и ненависть. Значит, слияние невозможно? Носители таинственного дара, позволяющего им с равным успехом действовать и днем, и ночью, так не считают. Они готовы пойти наперекор древним законам и предубеждениям – чего бы это ни стоило...

Глава 2

Свет одинокой свечи едва разгонял мрак, притаившийся в небольшой, изысканно обставленной комнате. Но для того чтобы видеть, не всегда нужен был свет. Кто-кто, а сидящая в высоком кресле старая женщина это отлично знала.

Избранная, Всевидящая. Слова, не отражающие суть ее бытия.

Да, когда-то давно она была избрана — избрана против своей воли — служить той силе, что вдохнули в нее боги. Особого выбора у нее не было, ибо высшие силы не интересуют желания смертных. Пусть и руководствуются они благими намерениями. И Всевидящей она, к сожалению, тоже не была, ибо нельзя объять необъятное, как ни старайся.

Она тяжело вздохнула, подняла руку, машинально поправляя собранные в пучок седые волосы.

Стоящий у дверей страж, одетый в кожаный доспех, украшенный серебряными набойками, уловив это движение, поднял взгляд на свою хозяйку готовый выполнить малейшее ее желание. Но видя, что никакого продолжения не последовало, вновь расслабленно привалился к косяку. Хотя горе тому, кто примет его расслабленную позу за чистую монету. Две рукоятки мечей, выглядывающих из-за его плеч, знающему человеку сказали бы многое. Например, то, что их обладатель является мастером клинкового боя, о чем недвусмысленно предупреждала узкая алая лента, венчавшая оголовье каждой из них.

Между тем женщина в кресле закрыла глаза и, казалось, задремала. Дрожащее пламя свечи отбрасывало неровные тени на ее когда-то красивое, а сейчас изборожденное морщинами лицо. Время не щадит никого. Даже таких, как она. Скоро придет срок уходить, освобождая дорогу молодой преемнице. Но до того как это произойдет, надо закончить начатое, ибо если на этот раз она ошиблась, то продолжать ее дело уже будет некому.

Внезапно почувствовав что-то, она открыла глаза, обратив взгляд к столу, стоящему напротив кресла. На нем слабо мерцал магический шар. Кто-то звал ее, и звал издалека. Она потянулась к этому неяркому свечению, вливая в него свои силы, заставляя расти и усиливаться. Скоро туман, наполнявший шар, начал рассеиваться, открыв ее взгляду лицо вызывающего.

— Идлейн, — улыбнулась она. — Рада тебя видеть, волк.

— Приветствую тебя, Избранная, — ответил тот. — К тебе тяжело стало пробиться.

— Я знаю, — в голосе женщины звучала неприкрытая грусть. — Мир уже не тот, что прежде. Впрочем, что мне тебе объяснять очевидное. Как там у тебя дела?

— Новости есть, но они могут тебе не понравиться.

Тень тревоги пробежала по лицу женщины.

— Говори все как есть.

— Прежде всего спешу тебя успокоить, человек жив и он принял свой дар.

— Так в чем же дело?

— Говоря «жив», я имею в виду, что он еще не умер, — Идлейн развел руки. — Я немного не успел. Хотя все еще можно исправить.

— Что с ним?

— Во-первых, он отравлен, — начал Идлейн покаянную исповедь. — Но мне удалось более-менее локализовать яд. Об остальном должны позаботиться его друзья. По крайней мере, быстро это его не убьет. Есть гораздо более неприятная проблема.

Он достал из складок плаща, в который был облачен, завернутый в мягкую кожу предмет. Затем, осторожно развернув его, он положил перед собой на траву нож Векса.

— Вот посмотри на это.

Избранная повела рукой, фокусируя изображение в шаре на кинжал. Его узкое лезвие матово светилось в полумраке, все покрытое вязью символов силы. И не важно, что она не поняла ни слова из написанного, ей это было не нужно. Важно было то, что она почувствовала.

— Он проклят, — заключила она.

— Да. А владелец его мертв. Но перед тем как отойти в мир иной, успел всадить этот кусок железа в спину Шермана. Так зовут носителя дара, — пояснил Идлейн. — В общем, теперь он медленно умирает и, если не найти способ снять проклятие в конце концов умрет.

— Это не должно произойти, — она повернулась к стражу и тихо, но властно приказала. — Эган, подай мой посох.

Боец мягкой, кошачьей походкой скользнул к стене, где на специальных держателях был укреплен резной деревянный посох, и, взяв его, молча протянул женщине. Та, положив его к себе на колени, что-то сосредоточенно начала нашептывать. По мере того как произносились слова, поверхность посоха начала светиться золотистым сиянием, а кинжал, лежавший перед Идлейном, начал потихоньку вибрировать, словно отзываясь на далекий голос Избранной.

Видя это, оборотень на всякий случай отодвинулся подальше, ибо понял, что задумала его собеседница. Сейчас она читала заклинание перемещения, а Идлейну вовсе не улыбалось пожертвовать какой-либо частью своего тела, если Избранной не удастся точно его направить.

Между тем проклятый клинок Векса, слабо сияя тем же золотистым светом, что и посох женщины, уже висел в воздухе примерно в полуметре от земли. Спустя некоторое время свечение стало принимать форму шара, в центре которого и покачивался кинжал. По его лезвию пробегали языки пламени, словно темное проклятие, заключенное в оружии, пыталось сопротивляться чужому воздействию. Но слишком велика была та сила, что сейчас направляла Избранная. Наконец, когда свечение сферы достигло своего максимума, раздался легкий хлопок, и пространство вокруг Идлейна вновь погрузилось во тьму. Перемещение закончилось.

Женщина отложила в сторону посох и более внимательно осмотрела нож лежащий теперь перед ней на столе. Да, она не ошиблась. Письмена, покрывавшие его поверхность, были чужими и незнакомыми, но сила, исходившая от них, узнавалась сразу. Магия мертвых.

— Не знала, что они так далеко шагнули в изучении некромантии, — сообщила она Идлейну. — За такое-то короткое время.

— Люди быстро учатся, — ответил оборотень. — Тем более если есть хорошие учителя.

Она поняла смысл его последней фразы.

— Ты думаешь, это кто-то из нашего мира?

— Возможно, — уклончиво ответил Идлейн.

— Ладно, что теперь об этом, — махнула рукой Избранная. — Я сама займусь проклятием. А тебе следует отправляться к Черным холмам. Твои знакомые весьма преуспели в своем продвижении к Миране, и скоро им понадобится любая возможная помощь.

— Я сделаю, как ты хочешь, — склонил голову Идлейн. — Но кто тогда присмотрит за другим носителем дара? Я не смогу опекать их обоих.

— Иди волк, я позабочусь и об этом, — успокоила она его. — Да будет легкой твоя дорога.

* * *

Черные холмы, казалось, никак не оправдывали свое мрачное название. Пестрое травяное море постоянно колыхал легкий ветерок, словно играя с высокими стеблями. Временами его стремительный полет останавливали редкие рощи деревьев, и тогда он обиженно шумел в их кронах. В воздухе висел непрекращающийся гул мелких насекомых, аккомпанируя шороху ветра.

Все это вместе взятое создавало обманчивую картину умиротворенности, но едущие через это великолепие двое всадников вполне осознавали, где они находятся. Стоило приглядеться повнимательней, и обстановка резко менялась. Вот хрустнула под копытами выбеленная временем чья-то кость, вот показалась вытоптанная прогалина, где следы лошадей соседствовали с отпечатками когтистых лап — не иначе место недавней схватки. Встречались брошенные, заросшие бурьяном деревеньки, свежие могильные курганы и просто кучи падали, еще не расклеванные птицами. Такие места они просто объезжали стороной, и не только из-за смрадного запаха. Кроме пернатых, имелись и другие любители полакомиться мертвечиной.

Иногда приходило чувство чужого, злого взгляда. Кони испуганно храпели, чувствуя притаившуюся в высокой траве опасность, а рука непроизвольно тянулась к клинку. Впрочем, вооружен мечом был только один из всадников. Второй предпочитал обходиться магией.

— Интересно, как там Годж? — нарушил молчание маг. — Если честно, мне не хватает его болтовни.

— По крайней мере, он в безопасности, — откликнулся воин. — И к тому же не один.

Солерайн вспомнил грозную воительницу, и улыбка тронула его губы.

— Вереса, конечно, милая девушка, вот только Годжерт никогда не чувствовал себя в безопасности рядом с ней.

— Ничего, — заметил Дивс. — Стрелы любви еще никого не убили.

— Похоже, наш друг думает иначе.

Воин вспомнил, сколько страху наводила на бородача одно присутствие рядом девушки, и тоже не смог сдержать улыбку. Из могучего бойца он превращался в не знающего, как себя вести, ребенка, но упорно старался скрыть свои чувства за маской грубости и безразличия. Хотя удавалось это ему весьма слабо. Тем интересней было бы на него посмотреть, когда он начнет выздоравливать, и осознает, что находится полностью в руках Вересы. А том, что она не даст ему спуску, Дивс не сомневался.

Прошло два дня с тех пор, как они покинули Самад, оставив там раненого Годжерта и влюбленную в него девушку. Два беспокойных дня один на один с Черными холмами. Особых происшествий, по счастью, пока не происходило, но само ожидание опасности выматывало гораздо больше чем добрая сеча. Пару раз им попадались дозорные разъезды, но полученная охранная грамота быстро успокаивала ратников. Каждый раз, узнав, куда они едут, те только изумленно качали головами. В то время как остатки местного населения уходили с насиженных мест, все ближе прижимаясь к Становым горам, они, наоборот, вопреки всем законам логики лезли к Аргейзу на рога. Впрочем, лишних вопросов никто не задавал. Каждый волен сам выбирать свою судьбу.

Неожиданно Дивс остановил коня и, приподнявшись в стременах, всмотрелся в даль.

— Что там? — спросил Солерайн, так же пытаясь разглядеть то, что привлекло внимание друга.

— Мне кажется, это лошадь, — сообщил Дивс. — Одна, без седока. Надо бы подъехать поближе.

— Тьфу ты. Эка невидаль — лошадь.

Дивс промолчал. Вместо ответа он всадил коню шпоры, заставляя того перейти на галоп, и магу ничего не оставалось делать, как последовать за ним.

Это действительно оказалась лошадь. Светлой масти, с вкраплениями темных пятен. Ее голова была низко опущена, а узда, волочась по земле, так и норовила запутаться в ногах. То, как она шла, пошатываясь из стороны в сторону, сразу не понравилось Солерайну. Опасения перешли в тревогу, когда оказалось, что темные пятна на шкуре вовсе не естественного происхождения. Это была кровь. Свежая, еще не успевшая высохнуть кровь. Последние сомнения относительно отсутствия седока развеяла грубо сделанная стрела, торчащая из бедра животного.

— По крайней мере, это дело рук разумного существа, — заметил Солерайн, указывая на стрелу.

— Это-то мне и не нравится, — процедил Дивс, спускаясь с коня.

Он осторожно, стараясь не делать резких движений, подошел к раненому животному. Взял узду. Лошадь словно ища защиты, ткнулась ему мордой в плечо. В ее карих глазах застыла немая мольба и боль.

— Сол, помоги, — обратился Дивс к магу.

Солерайн спустился и взял из рук друга поводья, а тот тем временем, не переставая поглаживать дрожащее тело животного, подошел к стреле, ушедшей почти по самое оперение в ногу.

— Держи крепче, — предупредил он друга.

Лошадь пронзительно заржала и едва не сбила мага с ног, когда воин резким движением выдернул стрелу. Кровь мутным потоком хлынула из открытой раны, и Дивс поднял глаза на мага. Тот только покачал головой.

— У нас что здесь, ветеринарная лечебница на выезде?

— Сделай это для меня.

Спорить было бесполезно, зная, как воин относится к лошадям. И хотя Солерайн и не хотел лишний раз использовать магию, тем более в этих гиблых местах, но не уступить другу просто не мог. Он передал поводья обратно и, произнеся быстрым речитативом короткое заклинание, приложил ладонь к ране. Тут же запахло паленой шерстью, а измученное животное, взбрыкнув, едва не завалилось на мага, устояв на ногах лишь в самый последний момент. Тем не менее дело было сделано и кровь остановилась.

Затем Дивс сняв узду и седло, нежно похлопал бедолагу по холке.

— Гуляй, родная, — ласково шепнул он ей в ухо. — Может, и выживешь. По крайней мере, если что случится, умрешь свободной.

— Дивс, я сейчас зарыдаю от умиления.

— Помолчи, Сол, — отмахнулся от него воин. — Лучше скажи, что ты можешь сказать об этой стреле.

С этими словами он протянул другу нежданный трофей.

— А что он ней можно сказать? — пожал плечами маг. — Стрела как стрела.

Дивс покачал головой.

— Не скажи. Начнем с оперенья. Видишь характерные белые полосы? Это перо Ахаса, встретить которого можно только на побережье моря Ветров. Далее, обрати внимание на сам наконечник.

Маг внимательней присмотрелся к стреле.

— Похоже на кость.

Дивс кивнул.

— Ты прав. Это спинной шип рыбы-иглы. Догадайся, где она обитает?

— Море Ветров?

— Вот именно, — Дивс, сломав стрелу, отшвырнул ее остатки в сторону. — И я скажу тебе более. Точно такими пользуются ороги, или, как их еще называют, «люди прилива», — банды отрепья, что шатаются по побережью, грабя и убивая. Но происходит это на сотни лиг южней.

— Возможно, твои ороги просто решили попытать счастья в глубине материка? — заметил Солерайн, сам не особо веря в эту возможность.

Дивс только фыркнул.

— Кто, кроме нас с тобой, по своей воле сюда поедет? Даже самадская стража дальше нескольких дней пути от города не отходит. Грабить тут тоже уже почти некого, так как кто мог, уже давно ушел на запад, подальше от этих проклятых мест. Если бы им понадобилось больше добычи, то всегда можно спуститься южнее, к Мискуру. Там торговые маршруты, богатые поселки и небедные люди. Но они пришли сюда. Так что делай выводы.

— Не думаешь же ты, что они здесь по наши души?

— Думаю, — нахмурившись, ответил воин. — После наших последних злоключений, я теперь и гром в небе буду принимать на свой счет.

Солерайн вздохнул. А ведь Дивс вполне мог оказаться прав. Какого, спрашивается, рожна разбойничьей братии эти обескровленные земли? Насколько он знал людей подобного сорта, их всегда отличал крайний прагматизм. Рисковать своей шкурой просто так никто из них бы не стал. Значит, если эти «люди прилива» ушли так далеко от привычных мест, на то была весьма веская причина.

Маг с подозрением оглядел горизонт, но ничего, кроме зеленого, колышущегося моря разнотравья, не увидел. Черные холмы дышали покоем.

— Надо бы нам на ночь найти более безопасное место, чем чисто поле, — заметил Дивс.

— Может быть, наткнемся на какой брошенный поселок? — Солерайн вспомнил заросшие травой деревни, что уже попадались им по пути. — За стенами я тоже буду чувствовать себя гораздо спокойней.

— А не пора ли дать знать Идлейну, что мы достигли границы? — вспомнил Дивс о подарке оборотня.

Маленькая серебристая капсула была зашита у него в холщовый мешочек, надетый на шею, как напоминание о той далекой встрече в Салдейском лесу.

— Подождем, пока доберемся до берегов Урзы, — ответил маг. — Ему будет легче нас отыскать, если мы будем находиться на одном месте.

— Тогда в путь.

Дивс глянул на чистое, безоблачное небо. Солнце уже давно перевалило за полдень, и через несколько часов необходимо будет остановиться на ночлег. А в свете последних открытий это действительно лучше бы было сделать в более защищенном месте.

На их счастье, некогда эти места были довольно плотно заселены, и потому подходящего убежища долго искать не пришлось. Не прошло и полутора часов, как они выехали к нескольким еще довольно крепким домам. Некогда высокий забор, окружавший постройки, был в нескольких местах проломлен и завален на землю. Ворота при въезде также были сорваны с петель, причем выбили их с такой силой, что массивные железные петли, на которых они некогда висели, искорежило и перекрутило так, словно их изготовили из тонкой проволоки. Двор густо зарос высокой травой, доходящей временами по грудь. Но, несмотря на все эти разрушения, пара домов выглядела довольно сносно. По крайней мере, с первого взгляда.

Они выбрали сложенный из массивных бревен сруб, с виду вполне еще годящийся для жилья. Правда, одна из стен была опалена огнем, но, судя по всему, пожар вовремя сбили и большого ущерба он нанести не сумел.

В самом доме также все было перевернуто верх дном, но запах тления, что присущ брошенным жилищам, начисто отсутствовал. В немалой степени тому способствовали выбитые окна, позволявшие ветру беспрепятственно вентилировать помещение, а также терпкий дух травы, разросшейся вокруг.

— Пойдет, — решил Дивс, похлопав рукой по обтесанным стенам, словно проверяя их на крепость. — Простоит еще лет сто.

— Да, прежний хозяин, видимо, потратил немало сил и средств, чтобы построить здесь такое, — согласился Солерайн. — Бревна, видать, издалека возил.

— Значит, помолимся за его душу.

— Ты думаешь, он мертв?

— Нет, я думаю, он с великого перепоя здесь все разнес и ушел куда глаза глядят, — съязвил воин. — Дома брали штурмом, это и слепому должно быть видно.

— Я не слепой, — обиделся маг. — Просто допускаю гипотетическую возможность того, что хозяин остался жив.

— Эх, Годжерта на тебя нет, — вздохнул Дивс, вспомнив, как «любил» его бородатый друг заумные словечки мага. — Возможно, ты прав, но мы здесь не затем, чтобы выяснять судьбу прежних хозяев. Давай располагаться.

Они выбрали одну из комнат, выходившую пустыми окнами во двор, где остались лошади, чтобы те были, если что, на виду. Потерять животных Дивсу совершенно не хотелось, но и в дом их с собой не потащишь. К тому же он надеялся на их чуткость как на дополнительный рубеж обороны.

Завалив остатками мебели дверь в комнату, друзья оставили возможным агрессорам единственный способ проникнуть в помещение — выбитое окно. Способ неудобный и опасный, так как Солерайн поставил на него мощную магическую ловушку. Впрочем, несмотря на все это, спать все же решили по очереди. Черные холмы не прощали беспечности.

Первым нести дежурство выпало Солерайну, и он, поудобней устроившись напротив окна, приготовился коротать положенные часы. Дивс, положив клинок Эрхара поближе к изголовью, растянулся на постеленном прямо на пол плаще. Не прошло и нескольких минут, как негромкое похрапывание друга сообщило магу, что тот уснул. Солерайн окинул его завистливым взглядом, ибо тоже был сейчас не против поспать. День в седле вымотает кого угодно, но, памятуя о том, где они находятся, он только тяжко вздохнул, переводя внимание на светлеющий в накативших сумерках прямоугольник окна. Если поддаться своим желаниям в этом месте, то можно уже и не проснуться.

Ночь вступала в свои права. Свет луны мягко сочился в их комнату, играя с пылинками, висящими в воздухе. Под полом шуршала какая-то мелкая ночная живность, а на дворе тихо фыркали лошади, недовольные тем, что на них после ухода вновь надели седла.

В такие моменты абсолютно не верилось в то, что что-то угрожает их миру. Что где-то ползет по земле мерзкая поросль, именуемая Мглистым лесом, порождая доселе не виданных монстров. Что язва, некогда бывшая прекрасной Мираной, находится совсем рядом, буквально в нескольких днях пути, отгороженная лишь водами Урзы. Все менялось, и перемены, к сожалению, были не в лучшую сторону.

Маг плотнее закутался в плащ, спасаясь от ночной прохлады, и тут случилось то, чего он давно ожидал и боялся одновременно. Боялся не за себя, а за друга. Пришло время выбора.

Комната, где он сидел, внезапно исчезла, и после секундной тьмы, застлавшей глаза, маг обнаружил себя совершенно в другом месте. Не любил он, когда его вот так бесцеремонно дергали, но сопротивляться не стал. При желании Солерайн мог в любую секунду разорвать связь, только какой в этом прок? Для себя он уже все решил и не собирался уходить от разговора. Тем более оставалась вероятность того, что маги все же соблаговолят их поддержать.

На этот раз он оказался не в хорошо знакомом зале совета магической гильдии Толруна, как того можно было ожидать. Маленькая, аскетично обставленная комната открылась его взору, и вместо глав гильдий крупнейших городов — одинокая фигура Регшира. То, что его вызвал архимаг Балира, уже само по себе было плохо, учитывая его позицию при последнем разговоре, а уж то, что он был при этом один, словно парламентер, готовящийся зачитать ультиматум, и того хуже.

— Итак, — начал архимаг без всяких предисловий. — Мы сдержали слово и не чинили вам никаких препятствий на пути к Черным холмам. Теперь пришло твое время определяться.

— Я думаю, ты уже знаешь ответ. — Солерайн тоже опустил фазу приветствия. — Я пойду с Дивсом до конца и, более того, буду по мере сил помогать любым его действиям.

— Надеюсь, ты хорошо подумал?

— У меня было достаточно времени.

— В таком случае, как уполномоченный Совета, должен довести до тебя следующее, — заявил Регшир. — Мы считаем вашу миссию ошибочной и несвоевременной. Исходя из этого, вам предлагается незамедлительно повернуть назад, оставив решение этого вопроса более компетентным людям. В противном случае совет оставляет за собой право остановить вас силой.

— Вы объявляете нам войну?

— Если вы будете вести себя так же неразумно, то да, — криво усмехнулся маг. — Мы не вправе рисковать тысячами жизней, проверяя гипотезу какого-то получеловека.

— Идлейн не человек, даже наполовину. Он просто другой, — заметил маг. — Хотя в определенные моменты его человечности хватило бы не на одного представителя нашей расы. Это во-первых. Во-вторых, его мнению я доверяю гораздо больше, нежели вашим компетентным исследователям. И, в-третьих, ты уже слышал мой ответ.

— Значит, вы ставите себя вне закона.

— Пусть будет так, — согласился Солерайн. — Я только одного не могу понять, Регшир. Ты действительно заботишься о людях или осознанно играешь на руку тому, что разрушает наш мир?

Лицо архимага побагровело от гнева.

— Мальчишка!!! — взревел он. — Сопляк-недоучка!!! Ты смеешь меня в чем-то подозревать? Меня, главу великой гильдии Балира?

— Смею, — жестко ответил Солерайн. — Прежде всего в глупости и самодовольстве. И, видимо, нам не о чем больше разговаривать. Можешь передать Молагану и остальным главам гильдий, что я был о них лучшего мнения. Прощай.

Уже разрывая связь, он успел заметить, как Регшир, брызгая слюной, что-то кричал ему вслед. Не иначе как слова благодарности за то, что Солерайн открыл глаза на богатый внутренний мир архимага.

Вновь оказавшись в темной комнате, он первым делом осмотрелся вокруг, проверяя, все ли в порядке. Хотя и знал, что отсутствовал всего несколько минут. Таковы свойства ментальной связи. Во время общения вне тела время текло совершенно по-другому.

В комнате ничего не изменилось. Все так же тихо сопел Дивс, за окном позвякивали упряжью кони, да ветер шелестел травой.

Но шутки закончились. Несмотря на бодрый тон при общении с Регширом, Солерайн вовсе не испытывал заблуждений насчет высказанной угрозы. Объединенная мощь магических гильдий это достаточно серьезно. Он с грустью подумал, что теперь им прибавится одной заботой больше. И хуже всего было то, что угроза эта исходит от его же братьев по магическому искусству. Как бы Солерайн хотел, чтобы они оказались на его стороне, но, к сожалению, совет решил иначе. Теперь придется не только опасаться того, что ждало их впереди, но и постоянно оглядываться назад, ожидая удара в спину.

Он досадливо поморщился. И почему они не хотят понять и поверить? Почему? Ладно бы это был только Регшир, начинающий впадать в старческий маразм архимаг Балира. Тот дальше своего носа ничего не желал замечать, и единственное, что его волновало, так это занимаемая им высокая должность при гильдии. Но другие? Они-то должны были понять, что скрыто за откровениями Идлейна. Ведь невозможно не заметить изменения, происходящие в мире. Что стоит за их бездействием? Боязнь еще больше навредить или призрачная надежда на то, что все само собой утрясется? Впрочем, зная некоторых из архимагов лично, Солерайн не очень верил в такой подход. Он не сомневался: они все осознают, но, видимо рассчитывают, что время еще есть, чтобы подготовиться более основательно. Идлейн же утверждал обратное. Хотя чего уж теперь терзать себя подобными мыслями, если выбор сделан. Скоро им предстоит узнать, кто прав больше.

* * *

Организм Годжерта отчаянно боролся с разлитой по телу отравой. Он то ненадолго приходил в себя, то вновь проваливался в забытье. Травы Рейзы делали свое дело, но, к сожалению, не так быстро, как хотелось бы Вересе. Она буквально не отходила от воина, и Рейза не без оснований начала опасаться, как бы вскоре не пришлось лечить еще и девушку. На все уговоры поберечь себя та отвечала только угрюмым молчанием, и даже непреклонный характер целительницы не мог помочь сломить упрямство воительницы. Здесь, как говорится, нашла коса на камень.

Вот и сейчас, потратив добрых полчаса на уговоры, Рейза так ничего и не добилась. Вереса согласно кивала, выслушивая ее доводы, но покинуть Годжерта наотрез отказывалась. Наконец, исчерпав все свое красноречие, целительница махнула на нее рукой. Пусть все идет как идет.

Оставив девушку с раненым, она отправилась к себе в покои. Сегодня предстояло еще многое сделать, и у нее не было времени на препирательства с влюбленной воительницей. В конце концов, чувство Вересы само по себе неплохое лекарство.

По дороге она зашла в кладовую, где аккуратно развешанные на бечевках сушились разнообразные травы и коренья. Сейчас в канун полнолуния было лучшее время для приготовления целебных отваров. И не только для любимого Вересы: чуть ли не ежедневно в Самад прибывали раненые стражники, сдерживающие нечисть, ползущую из-за Урзы.

Собрав в плетеную корзину необходимые ингредиенты, Рейза двинулась дальше. Она миновала гостиную, в которой воздух всегда был насыщен разнообразными, иногда немного резковатыми запахами, так как лаборатория, где она готовила свои зелья, находилась сразу за стеной. Тем, кто бывал у нее, не всегда нравилось такое соседство, она же за многие годы работы настолько привыкла к этому, что уже ничего не замечала.

Поставив на огонь большой котел, она принялась аккуратно раскладывать принесенные травы. Прежде чем вода закипит, необходимо было основательно подготовиться, ибо составляющие отвара опускались в строгой очередности, с определенными временными интервалами. Для того чтобы не ошибиться, рядом с очагом была установлена средней величины вращающаяся клепсидра. Впрочем, сварить зелье было всего пол дела. Некоторые рецепты требовали, дополнительной дистилляции, настоя или фильтрации. Целое искусство, которое она постигала смолоду.

Пока она разбиралась с травами, вода в котле пошла мелкими пузырьками, готовая вот-вот закипеть. Самое время сделать наговор, ибо не только травами были сильны ее лекарства. Рейза придвинулась поближе к очагу и уже собиралась приступить к таинству, как услышала у себя за спиной негромкое гудение.

Обернувшись, она увидела стремительно увеличивающуюся в размерах светящуюся полосу. Словно кто-то резал сам воздух магическим мечом. Впрочем, в некотором роде так оно и было. Ей понадобилось не больше секунды, чтобы понять происходящее. Открывался магический портал.

Она потянулась к спрятанному под одеждой кинжалу. Не владея навыками боевой магии, Рейза, как любой житель пограничья, без оружия не ходила и довольно неплохо им владела. Сейчас вглядываясь в расширяющийся зев портала, она, заняв боевую стойку, готовилась отразить нападение. И не беда, что ей давно за сорок, внешность бывает обманчива. Свое искусство владения оружием она не раз доказывала во время вылазок за травами. Именно вылазок, так как сбором приходилось заниматься, постоянно оглядываясь по сторонам, ожидая внезапного нападения. А иногда и защищаться. Бывалые рубаки только изумленно таращили глаза, когда видели, как она ловко управляется с кинжалом. Действительно, откуда им было знать, что в свое время она брала уроки мастерства у самого Лэдира Хромого, когда их столкнула судьба у Пестрых порогов. Но то отдельная история.

Между тем лента расширилась и приняла форму овала. Портал почти сформировался. Его плоскую, перламутровую поверхность подергивала легкая рябь, словно она состояла из воды, обдуваемой едва уловимым ветерком. Гудение усилилось и, отвечая на этот гул, по глади портала пошли более крупные волны.

«Сейчас» — поняла Рейза. Она пригнулась, готовая ринуться в бой и встретить любого, кто бы ни появился с той стороны. О том, что это может быть друг, она даже и не подумала. Так уж устроены жители пограничья, не привыкшие к хорошему. И, похоже, она не ошиблась.

Первым в комнату из вибрирующего овала мягким кошачьим движением скользнул человек, ловко сжимавший в обеих руках великолепные гэсторские мечи. Женщина, не дав ему опомниться, предприняла стремительную атаку, стараясь использовать преимущество внезапности, хотя сразу поняла, что обречена на поражение. Как бы ловко она ни владела кинжалом, противостоять мастеру клинков не могла, а то, что появившийся из ниоткуда человек им является, Рейза отметила сразу.

Застать врасплох его не получилось, но, вопреки ожиданиям, драться воин и не собирался. Ловко парировав несколько выпадов целительницы, он сместился назад, не спеша переходить в атаку. Удивиться этому она так и не успела, так как услышала голос, зовущий ее по имени. Такой знакомый и родной голос.

— Рейза, прошу тебя, не порань моего стража. Я просила пропустить меня вперед, но разве такого убедишь.

Еще не вполне веря своим ушам, она медленно повернулась к говорившей. О воине Рейза уже не думала, хоть и отметила звук убираемых в ножны мечей.

— Элайна?! Это ты?

— Я девочка, я, — ответила старая женщина, стоящая перед изумленной Рейзой. — Давно не называли меня по имени. — Она улыбнулась. Немногим доводилось видеть эту улыбку. — Убери кинжал, он тебе сейчас не понадобится.

Целительница безропотно положила оружие на ближайший столик, не отрывая при этом глаз от нежданной гостьи. Столько лет прошло после их последней встречи, а она почти не изменилась. Все тоже покрытое морщинами лицо, оттеняющее по-молодому пронзительный взгляд, седые волосы, убранные в пучок, гордая осанка, властный голос. Элайна, Избранная, Всевидящая. Она совсем не изменилась, а для Рейзы прошла почти вся жизнь.

Целительница низко поклонилась гостье. И, спохватившись, двинула к ней одно из кресел, стоящих в комнате.

— Приветствую тебя, наставница, и разреши предложить тебе сесть.

— Это было бы кстати, — кивнула Избранная. — В моем возрасте трудно долго оставаться на ногах.

Тяжело опираясь на посох, она опустилась в подставленное хозяйкой кресло. С наслаждением вытянула ноги. Страж, о котором Рейза уже успела забыть, тихим движением переместился ей за спину и замер, полускрытый тенями.

Между тем Элайна не спешила начинать разговор. Она с интересом рассматривала лабораторию Рейзы, видимо что-то подмечая для себя, а та, словно маленькая девочка, стояла напротив, не зная, что делать. Заметив ее смущение, бывшая наставница тихо предложила:

— Мне помнится, ты великолепно готовила иритовый чай. Не растеряла еще былое умение?

Рейза, всплеснув руками, бросилась к очагу готовить напиток. Если бы Дивс или Солерайн могли ее сейчас видеть, они были бы крайне поражены произошедшими с ней переменами. Вся строгость и непреклонность целительницы слетела, как ненужная шелуха. Она, ставившая одним веским словом на место любого бывалого война, сейчас сама пребывала в определенной растерянности, словно время неожиданно повернуло вспять и она вновь маленькая ученица, представленная пред ясны очи Элайны. Впрочем, видеть сейчас их не мог никто, разве что страж Избранной, но, судя по его отрешенному виду, происходящее в комнате его мало интересовало.

Наконец чай был готов. Рейза поставила поднос перед гостьей и, сама уже немного успокоившись, села напротив.

— Я вижу, у тебя много работы, — начала Элайна, отдав должное напитку. — Черные холмы не дают скучать?

— Да, — грустно кивнула Рейза. — Практически каждый день поступают раненые. Страже Самада с каждым днем все тяжелей сдерживать проклятие Мираны, а наши силы, к сожалению, не беспредельны. Когда-то рубеж проходил по берегу Урзы, сейчас же эта территория для нас окончательно потерянна. Невидимая граница движется на запад, все ближе подбираясь к городу. Мне тяжело даже думать о том, что произойдет, когда она достигнет Самада. Но, судя по всему, все идет к этому.

— И что же, никто не оказывает вам помощь?

— Оказывает, — Рейза вздохнула. — Идет продовольствие и оружие из Толруна, ибо они понимают: если падет Самад, между ними и Черными холмами останутся только горы, а они нечисть не остановят. Помогает братство Белой Воды. Из Мискура кое-что подбрасывают. Только это все капля в море. Мы боремся с последствиями, а не с самой болезнью. И пока так будет продолжаться, нам не победить.

— Ну что ж, хорошо, что ты это понимаешь. — Элайна устроилась поудобней в кресле. — Хотя дело не только в Самаде. Все гораздо сложней, и именно поэтому я здесь.

Рейза, сложив руки на коленях, молча слушала. Что-то подсказывало ей, что разговор будет долгим.

Действительно, ее бывшая наставница начала издалека. Она поведала изумленной ученице о том, что, по ее мнению, случилось с Мираной, о том, куда исчезает магия, о Мглистом лесе и той опасности, что исходит из-за Урзы. Рейза сосредоточенно внимала ее словам, и по мере этого грустного повествования лицо женщины становилось все мрачней и мрачней. Боги! Как хрупок, оказывается, их мир, если горстке заблудших магов удалось сотворить с ним такое.

— Неужели ничего нельзя сделать? — не выдержала целительница. — Элайна!

— Можно, — успокаивающе улыбнулась Избранная. — Пока еще можно. Но ты слишком торопишься, девочка, я еще не закончила свой рассказ.

Рейза смущенно опустила глаза. Для нее она все еще была маленькая девочка.

— То, что сделано одним человеком, может быть исправлено другим. Природа не терпит грубого вмешательства в ее законы, и на любое действие всегда находится противодействие. — Она протянула руку и взяла ладонь Рейзы. — Есть два носителя особого дара, способные остановить распространение этой чумы. И одного из них ты знаешь, он останавливался здесь несколько дней назад.

Не так много гостей бывает в Самаде, и целительница сразу определила, о ком говорит Избранная.

— Неужели это тот молодой маг? — в голосе звучало удивление. — Кажется, его зовут Солерайн. Здесь остался его раненый друг и ухаживающая за ним девушка.

— Это не маг, — улыбнулась Элайна. — Типичная ошибка всех людей — считать, что если возникли проблемы магического свойства, то помочь могут только маги. Иногда случается иначе. Тот, о ком я говорила, обычный воин, маг лишь сопровождает его.

— Значит, воин…

Рейза вспомнила спокойного, ничем особо не примечательного бойца, на роль эпического героя никак не тянувшего. Таких, как он, сотни в Самаде, но что они могут предложить, кроме своих мечей и жизней?

Видя ее сомнения, Избранная продолжила:

— Я понимаю в это трудно поверить, но он действительно ключ ко всем нашим проблемам.

Элайна погладила свой посох, ощутив пальцами его витиеватую резьбу, словно старалась набраться у него сил. То, что ей предстояло предложить, могло не понравиться целительнице.

— Но я здесь вовсе не из-за него. — Она сделала паузу, глотнула уже остывший чай. — Есть еще один носитель дара. Он не менее важен, чем тот, что был здесь. К сожалению, с ним случилась беда.

— Что с ним?

Избранная повернулась к своему стражу.

— Эган, будь добр.

Воин протянул ей небольшой сверток. Та развернула его и, осторожно сдвинув чашки, положила перед Рейзой проклятый кинжал Векса.

— Посмотри на это.

Целительница, внимательно осмотрев оружие, вынесла свой вердикт:

— Странный нож. Я хорошо разбираюсь в коротких клинках, но такого никогда видеть не приходилось. И эти надписи. Совершенно незнакомый язык. Но чувства они вызывают однозначные. Смерть, боль, отчаяние. — Она вытерла вспотевший лоб. — Кинжал, несомненно, проклят, и я не завидую тому, кому предназначается это проклятие.

Внезапно в ее глазах вспыхнуло понимание.

— Тот, второй, был им ранен?

— Да, — подтвердила Избранная. — Его душа пленена в мире Теней. Ты знаешь, чем это может для него кончиться.

Рейза кивнула.

— Но ему можно помочь. И, более того, это в твоих силах. Целительница с сомнением посмотрела на свою наставницу.

— Не понимаю тебя.

— Нужен кто-нибудь, кровно заинтересованный помочь носителю дара и к тому же находящийся в пограничном состоянии, то есть между жизнью и смертью. Причем сделать это добровольно.

Рейза начала понимать, куда клонит ее гостья.

— О ком ты говоришь?

— О друге Дивса, кажется, его зовут Годжерт.

— Мне эта мысль не нравится, — честно высказала свое мнение Рейза. — Не затем я его выхаживала, чтобы опять отдать смерти, или, что еще хуже, его может постигнуть та же участь, что и твоего носителя дара. Нет, мне это определенно не по сердцу. — Она сама удивилась своей решимости: перечить самой Избранной. Но лучше сразу сказать правду в лицо, чем потом корить себя за малодушие. Рейза выдержала испытующий взгляд своей наставницы и добавила: — К тому же сомневаюсь, что Вереса позволит с ним что-либо сделать.

— Признаться, иного ответа я и не ожидала, — ответила Элайна. — Но ты упустила одну вещь. Я сказала, что он должен это сделать добровольно.

Рейза молчала.

— Спасая этого человека, он тем самым окажет помощь своему другу, так как они часть одного целого, — продолжала она убеждать целительницу. — Ибо если один из носителей дара умрет, вероятность того, что другой справится, сокращается в два раза. Подумай об этом.

— Но как Годжерт сможет там найти проклятую душу, это все равно что искать иголку в стоге сена.

— Ты забыла о кинжале, — напомнила гостья. — Он укажет путь.

— Но Вереса, — Рейза продолжала искать причины отказаться.

— Я поговорю с ней… и с Годжертом.