Неточные совпадения
— Да. Ну, я так и думала: что-нибудь вам должно было
помешать — все равно что (острые зубы, улыбка). Но зато теперь вы — в моих
руках. Вы помните: «Всякий нумер, в течение 48 часов не заявивший Бюро, считается…»
Если бы вам сказали: ваша тень видит вас, все время видит. Понимаете? И вот вдруг — у вас странное ощущение:
руки — посторонние,
мешают, и я ловлю себя на том, что нелепо, не в такт шагам, размахиваю
руками. Или вдруг — непременно оглянуться, а оглянуться нельзя, ни за что, шея — закована. И я бегу, бегу все быстрее и спиною чувствую: быстрее за мною тень, и от нее — никуда, никуда…
Я молчал. На лице у меня — что-то постороннее, оно
мешало — и я никак не мог от этого освободиться. И вдруг неожиданно, еще синее сияя, она схватила мою
руку — и у себя на
руке я почувствовал ее губы… Это — первый раз в моей жизни. Это была какая-то неведомая мне до сих пор древняя ласка, и от нее — такой стыд и боль, что я (пожалуй, даже грубо) выдернул
руку.
Она казалась похорошевшей, а пышный воротник кофты сделал шею ее короче. Было странно видеть в движениях рук ее что-то неловкое, как будто
руки мешали ей, делая не то, чего она хочет.
Неточные совпадения
Добчинский. Молодой, молодой человек; лет двадцати трех; а говорит совсем так, как старик: «Извольте, говорит, я поеду и туда, и туда…» (размахивает
руками),так это все славно. «Я, говорит, и написать и почитать люблю, но
мешает, что в комнате, говорит, немножко темно».
— Господи, помилуй! прости, помоги! — твердил он как-то вдруг неожиданно пришедшие на уста ему слова. И он, неверующий человек, повторял эти слова не одними устами. Теперь, в эту минуту, он знал, что все не только сомнения его, но та невозможность по разуму верить, которую он знал в себе, нисколько не
мешают ему обращаться к Богу. Всё это теперь, как прах, слетело с его души. К кому же ему было обращаться, как не к Тому, в Чьих
руках он чувствовал себя, свою душу и свою любовь?
— Я не верю, не верю, не могу верить этому! — сжимая пред собой свои костлявые
руки, с энергичным жестом проговорила Долли. Она быстро встала и положила свою
руку на рукав Алексея Александровича. — Нам
помешают здесь. Пойдемте сюда, пожалуйста.
— Ни за что на свете, доктор! — отвечал я, удерживая его за
руку, — вы все испортите; вы мне дали слово не
мешать… Какое вам дело? Может быть, я хочу быть убит…
Меж тем как ее голова мурлыкала песенку жизни, маленькие
руки работали прилежно и ловко; откусывая нитку, она смотрела далеко перед собой, но это не
мешало ей ровно подвертывать рубец и класть петельный шов с отчетливостью швейной машины. Хотя Лонгрен не возвращался, она не беспокоилась об отце. Последнее время он довольно часто уплывал ночью ловить рыбу или просто проветриться.