Неточные совпадения
— Потише,
хозяин, потише! —
сказал земский. — Боярин Шалонский помолвил дочь свою за пана Гонсевского, который теперь гетманом и главным воеводою в Москве: так не худо бы иным прочим держать язык за зубами. У гетмана руки длинные, а Балахна не за тридевять земель от Москвы, да и сам боярин шутить не любит: неравно прилучится тебе ехать мимо его поместьев с товарами, так смотри, чтоб не продать с накладом!
— Жаль,
хозяин, — продолжал земский, — что у тебя в повозках, хоть, кажется, в них и много клади, — прибавил он, взглянув в окно, — не осталось никаких товаров: ты мог бы их все сбыть. Боярин Шалонский и богат и тороват. Уж подлинно живет по-барски: хоромы — как царские палаты, холопей полон двор, мяса хоть не ешь, меду хоть не пей; нечего
сказать — разливанное море! Чай, и вы о нем слыхали? — прибавил он, оборотясь к
хозяину постоялого двора.
— Чу! —
сказал хозяин. — Никак, еще проезжие! Слышишь, жена, Жучка залаяла! ступай посвети.
— Слушай,
хозяин, —
сказал торопливо земский, — беги скорей на улицу, вели ударить в набат!..
— Нет, господа честные, прошу у меня не буянить, —
сказал хозяин. — А ты, добрый человек, никак, забыл, что хотел чем свет ехать? Слышишь, вторые петухи поют?
— Не надо, кормилец! —
сказал хозяин с низким поклоном. — Мы и так довольны.
— А я продам, —
сказал хозяин. — Знатный конь! Немного храмлет, а шагист, и хоть ему за десять, а такой строгий, что только держись! Ну, веришь ли богу! если б он не окривел, так я бы с ним ни за что в свете не расстался.
— Да, кстати: вот, кажется, штоф наливки, —
сказал тот, который допрашивал
хозяина. — Мы его разопьем вместе с этой затворницей. Выходи, красавица, а не то двери вон!.. Эк она приперлась, проклятая!.. Ну-ка, товарищи, разом!
— И впрямь, —
сказал Нагиба, — кой черт велит ему забиться в эту западню, когда за каждым кустом он может от нас спрятаться? Пойдемте, товарищи. Э! да слушай ты,
хозяин, чай, у тебя денежки водятся?
— Помилуй, батюшка, —
сказал наконец последний, — я здесь
хозяин в дому, а ты гость: так милости просим.
— Милости просим, матушка Пелагея Григорьевна! —
сказал приветливо
хозяин. — Садись-ка вот здесь, возле Кудимыча. Да
скажи, пожалуйста: за что такая немилость? Мы, кажись, всегда в ладу живали.
— Быть по-вашему, —
сказал хозяин, подозвав к себе одного служителя, который, выслушав приказание своего господина, вышел поспешно вон из комнаты.
— Милости просим! батюшка, милости просим! —
сказал хозяин, сажая его в передний угол. — Расскажи нам, как ты вылечил боярышню? Ведь она точно была испорчена?
Но не все гости веселились. На сердце запорожца лежал тяжелый камень: он начинал терять надежду спасти Юрия. Напрасно старался он казаться веселым: рассеянные ответы, беспокойные взгляды, нетерпение, задумчивость — все изобличало необыкновенное волнение души его. К счастию, прежде чем
хозяин мог это заметить, одна счастливая мысль оживила его надежду; взоры его прояснились, он взглянул веселее и, обращаясь к приказчику,
сказал...
— Не торопись,
хозяин, —
сказал Кирша, — дай мне покрасоваться… Не подходите, ребята! — закричал он конюхам. — Не пугайте его… Ну, теперь не задохнется, — прибавил запорожец, дав время коню перевести дух. — Спасибо,
хозяин, за хлеб, за соль! береги мои корабленики да не поминай лихом!
— Вот, боярин, молоко: кушай на здоровье! —
сказал Алексей, войдя в избу. — Ну, деревенька! Словно после пожара — ничего нет! Насилу кой-как нашел два горшочка молока у одной старухи. Хорошо еще, что успел захватить хоть этот; а то какой-то проезжий хотел оба взять за себя.
Хозяин, дай мне хоть хлебца! да нет ли стаканчика браги? одолжи, любезный!
— Посмотри, добрый человек, —
сказал хозяин Кирше, — из ваших коней один сорвался; чтоб со двора не сбежал.
После сытного ужина, за которым
хозяин не слишком изнурял свое греховное тело, Юрий, простясь с боярином, пошел в отведенный ему покой. Алексей
сказал ему, что Кирша ушел со двора и еще не возвращался. Милославский уже ложился спать, как вдруг запорожец вошел в комнату.
Князь Черкасский встретил боярина Туренина и Милославского в дверях комнаты.
Сказав несколько холодных приветствий тому и другому, он попросил их садиться, и по данному знаку вошедший служитель поднес им и
хозяину по кружке меду.
— Князь Димитрий!.. —
сказал боярин Мансуров. — Пристало ли тебе,
хозяину дома!.. Побойся бога!.. Сограждане, — продолжал он, — вы слышали предложение пана Гонсевского: пусть каждый из вас объявит свободно мысль свою. Боярин князь Черкасский! Тебе, яко старшему сановнику думы нижегородской, довлеет говорить первому; какой даешь ответ пану Гонсевскому?
— Я больше часу дожидаюсь тебя здесь, Юрий Дмитрич, —
сказал он. — Знаешь ли что? Ведь хозяин-то наш недобрый человек!
— Скрутите его хорошенько! — закричал в окно Омляш. — А я сейчас переведаюсь с
хозяином. — Ну-ка, Архип Кудимович, —
сказал он, входя в избу, — я все слышал: посмотрим твоего досужества, как-то ты теперь отворожишься!
Неточные совпадения
Хлестаков. На что ж
хозяина? Ты поди сам
скажи.
— Да вот посмотрите на лето. Отличится. Вы гляньте-ка, где я сеял прошлую весну. Как рассадил! Ведь я, Константин Дмитрич, кажется, вот как отцу родному стараюсь. Я и сам не люблю дурно делать и другим не велю.
Хозяину хорошо, и нам хорошо. Как глянешь вон, —
сказал Василий, указывая на поле, — сердце радуется.
— Ах, какая ночь! —
сказал Весловский, глядя на видневшиеся при слабом свете зари в большой раме отворенных теперь ворот край избы и отпряженных катков. — Да слушайте, это женские голоса поют и, право, недурно. Это кто поет,
хозяин?
Он слышал, как его лошади жевали сено, потом как
хозяин со старшим малым собирался и уехал в ночное; потом слышал, как солдат укладывался спать с другой стороны сарая с племянником, маленьким сыном
хозяина; слышал, как мальчик тоненьким голоском сообщил дяде свое впечатление о собаках, которые казались мальчику страшными и огромными; потом как мальчик расспрашивал, кого будут ловить эти собаки, и как солдат хриплым и сонным голосом говорил ему, что завтра охотники пойдут в болото и будут палить из ружей, и как потом, чтоб отделаться от вопросов мальчика, он
сказал: «Спи, Васька, спи, а то смотри», и скоро сам захрапел, и всё затихло; только слышно было ржание лошадей и каркание бекаса.
— Браво! Вронский! — закричал Петрицкий, вскакивая и гремя стулом. — Сам
хозяин! Баронесса, кофею ему из нового кофейника. Вот не ждали! Надеюсь, ты доволен украшением твоего кабинета, —
сказал он, указывая на баронессу. — Вы ведь знакомы?