Неточные совпадения
— И, светик мой! да как же тебе сегодня не быть нарядною? Авось
бог поможет нам вниз сойти. Ведь у батюшки твоего сегодня
пир горой: какой-то большой польский пан будет.
— Что это, боярин? Уж не о смертном ли часе ты говоришь? Оно правда, мы все под
богом ходим, и ты едешь не на свадебный
пир; да господь милостив! И если загадывать вперед, так лучше думать, что не по тебе станут служить панихиду, а ты сам отпоешь благодарственный молебен в Успенском соборе; и верно, когда по всему Кремлю под колокольный звон раздастся: «Тебе
бога хвалим», — ты будешь смотреть веселее теперешнего… А!.. Наливайко! — вскричал отец Еремей, увидя входящего казака. Ты с троицкой дороги? Ну что?
Неточные совпадения
И, позабыв столицы дальной // И блеск и шумные
пиры, // В глуши Молдавии печальной // Она смиренные шатры // Племен бродящих посещала, // И между ими одичала, // И позабыла речь
богов // Для скудных, странных языков, // Для песен степи, ей любезной… // Вдруг изменилось всё кругом, // И вот она в саду моем // Явилась барышней уездной, // С печальной думою в очах, // С французской книжкою в руках.
Бог помощь вам, друзья мои, // В заботах жизни, царской службы, // И на
пирах разгульной дружбы, // И в сладких таинствах любви!
«А что же мне нужно? и что это такое я отыскиваю?.. Какое зачало? Какой ныне день?» — соображает Ахилла и никак не добьется этого, потому что он восхъщен отсюда… В ярко освещенном храме, за престолом, в светлой праздничной ризе и в высокой фиолетовой камилавке стоит Савелий и круглым полным голосом, выпуская как шар каждое слово, читает. «В начале бе Слово и Слово бе к
Богу и
Бог бе Слово». — «Что это, господи! А мне казалось, что умер отец Савелий. Я проспал
пир веры!.. я пропустил святую заутреню».
Ступайте, полно вам по свету рыскать, // Служа страстям и нуждам человека. // Усните здесь сном силы и покоя, // Как
боги спят в глубоких небесах… // Хочу себе сегодня
пир устроить: // Зажгу свечу пред каждым сундуком, // И все их отопру, и стану сам // Средь них глядеть на блещущие груды.
Что произошло дальше, я не знаю; я поскорей схватил фуражку, да и давай
бог ноги! Помню только, что-то страшно затрещало; помню также остов селедки в волосах старца в капоте, поповскую шляпу, летевшую через всю комнату, бледное лицо Виктора, присевшего в углу, и чью-то рыжую бороду в чьей-то мускулистой руке… Это были последние впечатления, вынесенные мной из «поминательного
пира», устроенного любезнейшим Сигизмундом Сигизмундовичем в честь бедной Сусанны.