Неточные совпадения
— Посмотри, боярин, — сказал Алексей, — он чуть жив, а каким молодцом сидит
на коне: видно, что ездок!.. Ого, да он начал пошевеливаться! Тише,
брат, тише! Мой Серко и так устал. Однако ж, Юрий Дмитрич, или мы поразогрелись, или погода становится теплее.
— Да и поляки-то,
брат, не скоро его забудут, — сказал стрелец, ударив рукой по своей сабле. — Я сам был в Москве и поработал этой дурою, когда в прошлом марте месяце, помнится, в день святого угодника Хрисанфа, князь Пожарский принялся колотить этих незваных гостей. То-то была свалка!.. Мы сделали
на Лубянке, кругом церкви Введения божией матери, засеку и ровно двое суток отгрызались от супостатов…
— А то, любезный, что другой у тебя не останется, как эту сломят. Ну, пристало ли земскому ярыжке говорить такие речи о князе Пожарском? Я человек смирный, а у другого бы ты первым словом подавился! Я сам видел, как князя Пожарского замертво вынесли из Москвы. Нет,
брат, он не побежит первый, хотя бы повстречался с самим сатаною,
на которого, сказать мимоходом, ты с рожи-то очень похож.
Осанистый купец улыбнулся, его работники громко захохотали, а земский, не смея отвечать стрельцу, ворчал про себя: «Бранись,
брат, бранись, брань
на вороту не виснет. Вы все стрельцы — буяны. Да недолго вам храбровать… скоро язычок прикусите!»
— Ой ли? Ну,
брат, какой знатный конь! Жаль, если он себе
на какой-нибудь рожон бок напорет! Ступай-ка скорей: он отвязался и бегает по двору.
— Ну,
брат, — сказал Алексей, — тесненько нам будет:
на полатях лежат ребятишки, а по лавкам-то спать придется нам сидя.
— Да,
брат, запоешь, как последнюю овцу потащат
на барский двор.
— Боярин! — сказал он. — Если б супруга твоя здравствовала, то, верно б, не отказалась поднести нам по чарке вина и допустила бы взглянуть
на светлые свои очи; так нельзя ли нам удостоиться присутствия твоей прекрасной дочери? У вас, может быть, не в обычае, чтоб девицы показывались гостям; но ведь ты, боярин, почти наш
брат поляк: дозволь полюбоваться невестою пана Гонсевского.
— Я пью
на погибель врагов, а смоляне — русские
братья наши, — отвечал спокойно Юрий.
— Твои, а не мои, — возразил Кручина, бросив презрительный взгляд
на Юрия. — Бунтовщики и крамольники никогда не будут
братьями Шалонского.
— Да, боярин, я грудью стану за друга и недруга, если он молодец и смело идет
на неравный бой; а не заступлюсь за труса и подлеца, каков пан Копычинский, хотя б он был родным моим
братом.
— Вот еще что! — сказал приказчик, глядя с удивлением
на восторг запорожца. — Видно,
брат, у тебя шея-то крепка! Ну, что за потеха…
— Андрюшка! — сказал приказчик одному молодому парню, который прислуживал за столом. — Сбегай,
брат,
на конный двор да вели конюхам привести сюда вороного персидского жеребца.
— Да, да, — продолжал казак, не обращая, по-видимому, никакого внимания
на приметный испуг проезжего, — вспомнил! Омляш… или нет… Бурдаш, что ль?.. как-то этак. Не знавал ли ты,
брат, этого купчину?
— А потому знаю, что слышал своими ушами, как этот душегубец сговаривался с такими же ворами тебя ограбить. Нас дожидаются за версту отсюда в овраге… Ага, собака, очнулся! — сказал он незнакомцу, который, опомнясь, старался приподняться
на ноги. — Да не уйдешь, голубчик! с вашей
братьей расправа короткая, — прибавил он, вынимая из ножен саблю.
— Держись правей! — закричал седой рыбак. — Вот так!.. Эй, смотри не становись
на эту льдину, не сдержит!.. Ай да парень!.. Хорошо, хорошо!.. отталкивайся живей!.. багром-то,
брат, багром!.. Не туда, не туда! постой!.. Ну, сбился!.. Не быть пути!..
— Я встретил
на площади, — отвечал запорожец, — казацкого старшину, Смагу-Жигулина, которого знавал еще в Батурине; он обрадовался мне, как родному
брату, и берет меня к себе в есаулы. Кабы ты знал, боярин, как у всех ратных людей, которые валом валят в Нижний, кипит в жилах кровь молодецкая! Только и думушки, чтоб идти в Белокаменную да порезаться с поляками. За одним дело стало: старшего еще не выбрали, а если нападут
на удалого воеводу, так ляхам несдобровать!
Кто стоит поодаль от всей толпы, с померкшим взором, с отчаяньем
на челе, бледный, полумертвый, как преступник, идущий
на казнь, как блудный сын, взирающий издалека
на пирующих своих
братьев?..
— Чего требует от нас этот атаман разбойничьей шайки, этот изверг, пирующий в Москве
на могилах наших
братьев?..
— Пустое,
брат, — отвечал запорожец, мигнув Алексею, — тащите его!.. иль нет!.. постой!.. Слушай, рыжая собака! Если ты хочешь, чтоб я тебя помиловал, то говори всю правду; но смотри, лишь только ты заикнешься, так и петлю
на шею! Жив ли Юрий Дмитрич Милославский?
— Э, да, я вижу, ты еще не допил своего кубка! Ну-ка,
брат, выкушай
на здоровье! авось храбрости в тебе прибудет. Помилуй, чего ты опасаешься? В нашей стороне никакого войска нет; а если б и было, так кого нелегкая понесет? Вернее всего, что нам послышалось. Омляш все тропинки в лесу знает, да и он навряд пустится теперь через болото.
— Что ты,
брат! Ведь мы дали слово отпустить его
на все четыре стороны, и если ему вздумалось проехаться по болоту, так нам какое дело? Пускай себе разгуливает!
— А мне так не удалось посмотреть
на князя Дмитрия Михайловича Пожарского, — сказал тот же служитель, — я был в отлучке, как он стоял у нас в лавре. Что,
брат Суета, правда ли, что он молодец собою?
— Да слышишь ли ты, голова! он
на других-то людей вовсе не походит. Посмотрел бы ты, как он сел
на коня, как подлетел соколом к войску, когда оно, войдя в Москву, остановилось у Арбатских ворот, как показал
на Кремль и соборные храмы!.. и что тогда было в его глазах и
на лице!.. Так я тебе скажу: и взглянуть-то страшно! Подле его стремени ехал Козьма Минич Сухорукий… Ну,
брат, и этот молодец! Не так грозен, как князь Пожарский, а нашего поля ягода — за себя постоит!
— Все равно! — подхватил один пьяный мужик с всклоченной бородою и сверкающими глазами. — Этот жид Гонсевский посадил
на кол моего
брата…
На висе-лицу ее!
Одна половина гарнизона, находившаяся под командою пана Будилы, вышла
на сторону князя Пожарского и встречена была не ожесточенным неприятелем, но человеколюбивым войском, которое поспешило накормить и успокоить, как
братьев, тех самых людей, коих накануне называло своими врагами.
Неточные совпадения
Осип (выходит и говорит за сценой).Эй, послушай,
брат! Отнесешь письмо
на почту, и скажи почтмейстеру, чтоб он принял без денег; да скажи, чтоб сейчас привели к барину самую лучшую тройку, курьерскую; а прогону, скажи, барин не плотит: прогон, мол, скажи, казенный. Да чтоб все живее, а не то, мол, барин сердится. Стой, еще письмо не готово.
Хлестаков. С хорошенькими актрисами знаком. Я ведь тоже разные водевильчики… Литераторов часто вижу. С Пушкиным
на дружеской ноге. Бывало, часто говорю ему: «Ну что,
брат Пушкин?» — «Да так,
брат, — отвечает, бывало, — так как-то всё…» Большой оригинал.
С утра встречались странникам // Все больше люди малые: // Свой
брат крестьянин-лапотник, // Мастеровые, нищие, // Солдаты, ямщики. // У нищих, у солдатиков // Не спрашивали странники, // Как им — легко ли, трудно ли // Живется
на Руси? // Солдаты шилом бреются, // Солдаты дымом греются — // Какое счастье тут?..
— Неволя к вам вернулася? // Погонят вас
на барщину? // Луга у вас отобраны? — // «Луга-то?.. Шутишь,
брат!» // — Так что ж переменилося?.. // Закаркали «Голодную», // Накликать голод хочется? — // — «Никак и впрямь ништо!» — // Клим как из пушки выпалил; // У многих зачесалися // Затылки, шепот слышится: // «Никак и впрямь ништо!»
И скатерть развернулася, // Откудова ни взялися // Две дюжие руки, // Ведро вина поставили, // Горой наклали хлебушка // И спрятались опять… // Гогочут
братья Губины: // Такую редьку схапали //
На огороде — страсть!