Неточные совпадения
— Дорога?
Постой, боярин… в самом
деле… Слава богу! Ну, Юрий Дмитрич, сядем на коней, мешкать нечего.
— Прошу не погневаться, — возразил Кирша, — я сам служил в войске гетмана Сапеги, который
стоял под Троицею, и, помнится, русские колотили нас порядком; бывало, как случится: то
днем, то ночью. Вот, например, помнишь, ясновельможный пан, как однажды поутру, на монастырском капустном огороде?.. Что это ваша милость изволит вертеться? Иль неловко сидеть?
— Постой-ка, никак, собака лает?.. так и есть! Кого это нелегкая сюда несет?.. Слушай, Григорьевна, если тебя здесь застанут, так все
дело испорчено. Спрячься скорей в этот чулан, закинь крючок и притаись как мертвая.
—
Стойте, ребята, — сказал кто-то хриповатым голосом. — Штурмовать мое
дело; только уговор лучше денег: кто первый ворвется, того и добыча. Посторонитесь!
— Если ты еще хоть раз подойдешь, старуха, то испортишь все
дело, — сказал сердито Кирша. —
Стой вон там да гляди издали! Пожалуй-ка мне опять свою ручку, боярышня, — продолжал он, когда Власьевна отошла прочь. — Вот так… гм, гм! Ну, Анастасья Тимофеевна, тебе жаловаться нечего; если он тебя сглазил, то и ты его испортила: ты крушишься о нем, а он тоскует по тебе.
Кирша поспешил выйти на двор. В самом
деле, его Вихрь оторвался от коновязи и подбежал к другим лошадям; но, вместо того чтоб с ними драться, чего и должно было ожидать от такого дикого коня, аргамак
стоял смирнехонько подле пегой лошади, ласкался к ней и, казалось, радовался, что был с нею вместе.
— А кто его удержит, боярин? Русский человек на том
стоит: где бедовое
дело, тут-то удаль свою и показать.
— Вот еще, велико
дело две копейки! Для меня Ванюша не
постоит и за два алтына. Да почему ты знаешь?
— Да, да, — отвечал запорожец, —
дело идет порядком, только торопиться не надобно. Я примусь теперь копать землю, а вы
стойте вокруг за чертою; да смотри-те не шевелитесь! К этому кладу большой караул приставлен: не легко он достанется.
— Ну, ребята! — сказал запорожец, —
дело идет к концу:
стойте крепко!.. Малыш, сюда!..
В первый
день решительной битвы русских с гетманом Хоткевичем, то есть 22 августа 1612 года, около полудня, в бывшей Стрелецкой слободе, где ныне Замоскворечье, близ самого Крымского брода,
стояли дружины князя Трубецкого, составленные по большей части из буйных казаков, пришедших к Москве не для защиты отечества, но для грабежа и добычи.
Взявшись опять за свои бумаги, перечтя то, что было написано, он с удовольствием нашел, что
дело стоило того, чтобы им заниматься.
Никак не мог он понять, что бы значило, что ни один из городских чиновников не приехал к нему хоть бы раз наведаться о здоровье, тогда как еще недавно то и
дело стояли перед гостиницей дрожки — то почтмейстерские, то прокурорские, то председательские.
Три дня спустя оба приятеля катили по дороге в Никольское.
День стоял светлый и не слишком жаркий, и ямские сытые лошадки дружно бежали, слегка помахивая своими закрученными и заплетенными хвостами. Аркадий глядел на дорогу и улыбался, сам не зная чему.
Он славился как человек очень деловой, любил кутнуть в «Стрельне», у «Яра», ежегодно ездил в Париж, с женою давно развелся, жил одиноко в большой, холодной квартире, где даже в ясные
дни стоял пыльный сумрак, неистребимый запах сигар и сухого тления.
Все эти последние
дни стояло яркое, высокое, весеннее солнце, и я все припоминал про себя то солнечное утро, когда мы, прошлою осенью, шли с нею по улице, оба радуясь и надеясь и любя друг друга.
Неточные совпадения
— Ты
стой пред ним без шапочки, // Помалчивай да кланяйся, // Уйдешь — и
дело кончено. // Старик больной, расслабленный, // Не помнит ничего!
Весь
день за деревиночкой //
Стояла: дожидалася, // Как солнышко зайдет!» //………………………………….
По-прежнему, закинувшись, //
Стоит мужик; посудина //
Дном кверху поднята…
Солнышко-то и само по себе так
стояло, что должно было светить кособрюхим в глаза, но головотяпы, чтобы придать этому
делу вид колдовства, стали махать в сторону кособрюхих шапками: вот, дескать, мы каковы, и солнышко заодно с нами.
Шли они по ровному месту три года и три
дня, и всё никуда прийти не могли. Наконец, однако, дошли до болота. Видят,
стоит на краю болота чухломец-рукосуй, рукавицы торчат за поясом, а он других ищет.