— После, мой друг! после. Дай мне
привыкнуть к мысли, что это был бред, сумасшествие, что я видела его во сне. Ты узнаешь все, все, мой друг! Но если его образ никогда не изгладится из моей памяти, если он, как неумолимая судьба, станет между мной и моим мужем?.. о! тогда молись вместе со мною, молись, чтоб я скорей переселилась туда, где сердце умеет только любить и где любовь не может быть преступлением!
Неточные совпадения
— Друг мой! — сказала Полина, прижав
к своему сердцу руку Рославлева, — не откажи мне в этом! Я не сомневаюсь, не могу сомневаться, что буду счастлива; но дай мне увериться, что и я могу составить твое счастие; дай мне время привязаться
к тебе всей моей душою,
привыкнуть мыслить об одном тебе, жить для одного тебя, и если можно, — прибавила она так тихо, что Рославлев не мог расслышать слов ее, — если можно забыть все, все прошедшее!
Вернувшись к отцу, Устенька в течение целого полугода никак не могла
привыкнуть к мысли, что она дома. Ей даже казалось, что она больше любит Стабровского, чем родного отца, потому что с первым у нее больше общих интересов, мыслей и стремлений. Старая нянька Матрена страшно обрадовалась, когда Устенька вернулась домой, но сейчас же заметила, что девушка вконец обасурманилась и тоскует о своих поляках.
Я делал, что хотел, особенно с тех пор, как я расстался с последним моим гувернером-французом, который никак не мог
привыкнуть к мысли, что он упал «как бомба» (comme une bombe) в Россию, и с ожесточенным выражением на лице по целым дням валялся на постели.
Неточные совпадения
Но, хотя он и отдыхал теперь, то есть не работал над своим сочинением, он так
привык к умственной деятельности, что любил высказывать в красивой сжатой форме приходившие ему
мысли и любил, чтобы было кому слушать.
Он никак не мог понять, не мог
привыкнуть к этой
мысли.
Он знал, что между отцом и матерью была ссора, разлучившая их, знал, что ему суждено оставаться с отцом, и старался
привыкнуть к этой
мысли.
Кто жил и
мыслил, тот не может // В душе не презирать людей; // Кто чувствовал, того тревожит // Призрак невозвратимых дней: // Тому уж нет очарований, // Того змия воспоминаний, // Того раскаянье грызет. // Всё это часто придает // Большую прелесть разговору. // Сперва Онегина язык // Меня смущал; но я
привык //
К его язвительному спору, // И
к шутке, с желчью пополам, // И злости мрачных эпиграмм.
Подумав, он нашел, что
мысль о возможности связи Марины с политической полицией не вызвала в нем ничего, кроме удивления. Думать об этом под смех и музыку было неприятно, досадно, но погасить эти думы он не мог.
К тому же он выпил больше, чем
привык, чувствовал, что опьянение настраивает его лирически, а лирика и Марина — несоединимы.