Неточные совпадения
—
Да, сударыня! — подхватил дипломат. — Если б этот выбор зависел от нас, то, верно, в России было б
еще просторнее; а во Франции так тесно,
как в Большой парижской опере, когда давали в первый раз «Торжество Траяна»!
— Вестимо. Вот нынче ночью я повез на тройке, в Подсолнечное, какого-то барина; не успел
еще за околицу выехать, а он и ну понукать; так, знашь ты, кричма и кричит,
как за язык повешенный. Пошел,
да пошел! «Как-ста не так, — подумал я про себя, — вишь,
какой прыткой! Нет, барин, погоди! Животы-та не твои,
как их поморишь, так и почты не на чем справлять будет». Он ну кричать громче, а я ну ехать тише!
— И, сударь! Придет беда, так все заговорят одним голосом, и дворяне и простой народ! То ли
еще бывало в старину: и триста лет татары владели землею русскою, а разве мы стали от этого сами татарами? Ведь все, а чем нас упрекает Сила Андреевич Богатырев, прививное, батюшка; а корень-то все русской. Дремлем до поры до времени; а
как очнемся
да стрехнем с себя чужую пыль, так нас и не узнаешь!
— Ну, конечно, батюшка! подчас напляшешься. Не только губернатор, и слуги-то его начнут тебя пырять
да гонять из угла в угол,
как легавую собаку. Чего б ни потребовали к его превосходительству, хоть птичьего молока, чтоб тут же родилось и выросло. Бывало, с ног собьют, разбойники! А
как еще, на беду, губернатор приедет с супругою… ну! совсем молодца замотают! хоть вовсе спать не ложись!
—
Да, братец! Я бить не люблю, и в наш век
какой порядочной человек станет драться? У меня вот
как провинился кто-нибудь — на машину! Завалил ему ударов пять, шесть, так впредь и будет умнее; оно и памятно и здорово. Чему ж ты смеешься, Сурской? конечно, здорово. Когда
еще у меня не было больных и домового лекаря, так я от всех болезней лечил машиною.
— Вот
еще какие нежности!.. У меня и двух братьев убили,
да я…
— А черт его знает — полковник ли он, или нет! Они все меж собой запанибрата; платьем пообносились, так не узнаешь, кто капрал, кто генерал.
Да это бы
еще ничего; отвели б ему фатеру где-нибудь на селе — в людской или в передбаннике, а то — помилуйте!.. забрался в барские хоромы
да захватил под себя всю половину покойного мужа Прасковьи Степановны. Ну, пусть он полковник, сударь; а все-таки француз, все пил кровь нашу; так
какой, склад русской барыне водить с ним компанию?
—
Да, он и есть! Гляжу, слуга его чуть не плачет, барин без памяти, а он сам не знает, куда ехать. Я обрадовался, что господь привел меня хоть чем-нибудь возблагодарить моего благодетеля. Велел ямщику ехать ко мне и отвел больному лучшую комнату в моем доме. Наш частной лекарь прописал лекарство, и ему теперь
как будто бы полегче; а все
еще в память не приходит.
— Вот
еще какие затеи!
Да разве здесь крепость и ваш полковник комендант?
— Ого! — продолжал его товарищ, — огонек-то добирается и до Кремля. Посмотрите: со всех сторон — кругом!.. Ай
да молодцы!
как они проворят! Ну, если Наполеон
еще в Кремле, то может похвастаться, что мы приняли его
как дорогого гостя и, по русскому обычаю, попотчевали банею.
—
Да слава богу, Андрей Васьянович! За Москвой-рекой все идет
как по маслу. На Зацепе и по всему валу хоть рожь молоти — гладехонько! На Пятницкой и Ордынке кой-где
еще остались дома,
да зато на Полянке так дёрма и дерет!
—
Как удивятся наши пленные, когда увидят меня в этом наряде.
Да где ж они?.. Ба! они
еще спят. Надобно их разбудить.
—
Да разве от этого ты менее был счастлив? Вот то-то и есть, господа! Пока все делается по-вашему, так вы
еще и туда и сюда; чуть не так, и пошли поклепы на бедную жизнь,
как будто бы век не было для вас радостной минуты.
—
Да разве ты глух? — вскричал Сборской. —
Какого еще надобно тебе рапорта?
Я помню, что очутилась опять подле французских солдат; не знаю,
как это сделалось… помню только, что я просилась опять в город, что меня не пускали, что кто-то сказал подле меня, что я русская, что Дольчини был тут же вместе с французскими офицерами; он уговорил их пропустить меня; привел сюда, и если я
еще не умерла с голода, то за это обязана ему…
да, мой друг! я просила милостину для моего сына, а он умер…
—
Да, есть. И хотя по-настоящему мне
как партизану должно перехватывать всякую неприятельскую переписку, — примолвил с улыбкою Шамбюр, — но я обещался доставить это письмо, а Шамбюр во всю жизнь не изменял своему слову. Вот оно: читайте на просторе. Мне надобно теперь отправиться к генералу Раппу: у него, кажется, будут толковать о сдаче Данцига; но мы
еще увидим, кто кого перекричит. Прощайте!
Неточные совпадения
Городничий. Эк куда хватили!
Ещё умный человек! В уездном городе измена! Что он, пограничный, что ли?
Да отсюда, хоть три года скачи, ни до
какого государства не доедешь.
Да объяви всем, чтоб знали: что вот, дискать,
какую честь бог послал городничему, — что выдает дочь свою не то чтобы за какого-нибудь простого человека, а за такого, что и на свете
еще не было, что может все сделать, все, все, все!
Мишка.
Да для вас, дядюшка,
еще ничего не готово. Простова блюда вы не будете кушать, а вот
как барин ваш сядет за стол, так и вам того же кушанья отпустят.
— дворянин учится наукам: его хоть и секут в школе,
да за дело, чтоб он знал полезное. А ты что? — начинаешь плутнями, тебя хозяин бьет за то, что не умеешь обманывать.
Еще мальчишка, «Отче наша» не знаешь, а уж обмериваешь; а
как разопрет тебе брюхо
да набьешь себе карман, так и заважничал! Фу-ты,
какая невидаль! Оттого, что ты шестнадцать самоваров выдуешь в день, так оттого и важничаешь?
Да я плевать на твою голову и на твою важность!
Хлестаков.
Да что? мне нет никакого дела до них. (В размышлении.)Я не знаю, однако ж, зачем вы говорите о злодеях или о какой-то унтер-офицерской вдове… Унтер-офицерская жена совсем другое, а меня вы не смеете высечь, до этого вам далеко… Вот
еще! смотри ты
какой!.. Я заплачу, заплачу деньги, но у меня теперь нет. Я потому и сижу здесь, что у меня нет ни копейки.