Неточные совпадения
— И еще на кой-чем другом, — прибавил молчаливый офицер, подойдя к
французу. — Позвольте спросить, — продолжал он спокойным
голосом, — дорого ли вам платят за то, чтоб проповедовать везде безусловную покорность к вашему великому Наполеону?
— А долго ли, сударь, вам будет казаться? Я вижу, вы любите болтать; а я не люблю, и мне некогда. Извольте становиться! — прибавил он громовым
голосом, обращаясь к
французу, который молчал в продолжение всего разговора.
— Одно слово, сударь, — прошептал едва слышным
голосом раненый. — Прощай, мой друг! — продолжал он, обращаясь к своему секунданту. — Не забудь рассказать всем, что я умер как храбрый и благородный
француз; скажи ей… — Он не мог докончить и упал без чувств в объятия своего друга.
Все, что ненависть имеет в себе ужасного, показалось бы добротою в сравнении с той адской злобою, которая пылала в глазах его, одушевляла все черты лица, выражалась в самом
голосе в то время, как он говорил о
французах.
— И, кажется, смертельно! — отвечал едва слышным
голосом капитан. — Прикажите подкрепить наших стрелков:
французы одолевают.
— Помилуйте, Рославлев! — вскричал отчаянным
голосом Блесткин, — за что же вы хотите сделать из нас цель для
французов?
— Говорят… не дай господи согрешить напрасно! — продолжал Шурлов, понизив
голос. — Говорят, будто бы старая-то барыня хочет выйти замуж за этого
француза.
— Смейтесь, смейтесь, господин офицер! Увидите, что эти мужички наделают! Дайте только им порасшевелиться, а там
французы держись! Светлейший грянет с одной стороны, граф Витгенштейн с другой, а мы со всех; да как воскликнем в один
голос: prосul, о procul, profani, то есть: вон отсюда, нечестивец! так Наполеон такого даст стречка из Москвы, что его собаками не догонишь.
—
Французы!
Французы! — загремели сотни
голосов на улице. Все бросились опрометью из избы, и в одну минуту густая толпа окружила колокольню.
В то время как они вполголоса говорили таким образом, внизу, в лощине от пруда, щелкнул один выстрел, другой, забелелся дымок и послышался дружный, как будто веселый крик сотен
голосов французов, бывших на полугоре. В первую минуту и Денисов, и эсаул подались назад. Они были так близко, что им показалось, что они были причиной этих выстрелов и криков. Но выстрелы и крики не относились к ним. Низом, по болотам, бежал человек в чем-то красном. Очевидно по нем стреляли и на него кричали французы.
Неточные совпадения
— Я вас познакомила с ним как с Landau, — сказала она тихим
голосом, взглянув на
Француза и потом тотчас на Алексея Александровича, — но он собственно граф Беззубов, как вы, вероятно, знаете. Только он не любит этого титула.
Француз или немец век не смекнет и не поймет всех его особенностей и различий; он почти тем же
голосом и тем же языком станет говорить и с миллионщиком, и с мелким табачным торгашом, хотя, конечно, в душе поподличает в меру перед первым.
Бывало, льстивый
голос света // В нем злую храбрость выхвалял: // Он, правда, в туз из пистолета // В пяти саженях попадал, // И то сказать, что и в сраженье // Раз в настоящем упоенье // Он отличился, смело в грязь // С коня калмыцкого свалясь, // Как зюзя пьяный, и
французам // Достался в плен: драгой залог! // Новейший Регул, чести бог, // Готовый вновь предаться узам, // Чтоб каждым утром у Вери // В долг осушать бутылки три.
С семьей Панфила Харликова // Приехал и мосье Трике, // Остряк, недавно из Тамбова, // В очках и в рыжем парике. // Как истинный
француз, в кармане // Трике привез куплет Татьяне // На
голос, знаемый детьми: // Réveillez-vous, belle endormie. // Меж ветхих песен альманаха // Был напечатан сей куплет; // Трике, догадливый поэт, // Его на свет явил из праха, // И смело вместо belle Nina // Поставил belle Tatiana.
Как тихо и молчаливо было наверху, так внизу слышались часто звонкие
голоса, смех, всегда было там живо, беспорядочно. Камердинер был у него
француз, с почтительной речью и наглым взглядом.