Цитаты со словом «улицы»
Не доходя до Казанского моста, Зарецкой сошел с бульвара и, пройдя несколько шагов вдоль левой стороны
улицы, повел за собою Рославлева, по крутой лестнице, во второй этаж довольно опрятного дома. В передней сидел за дубовым прилавком толстый немец. Они отдали ему свои шляпы.
Глаза его, устремленные на противоположную сторону
улицы, выражали глубокую задумчивость; он постукивал машинально по стеклам пальцами, выбивал тревогу, сбор, разные марши и как будто бы не видел и не слышал ничего.
Ваши широкие
улицы походят на площади; ваши площади — на какие-то незастроенные пустопорожние места; ваши длинные, невысокие дома — на фабрики…
Офицерская карета помчалась вдоль
улицы, и весь народ закричал: «Славно! ай да молодец!»
А селом-то бывало — селом!.. попридержишь у околицы, а как въедешь в
улицу — шапку набок, свистнул, гаркнул, да и след простыл… и самому весело, и красны девицы удалым парнем любуются; а вас, прости господи, за что и невестам любить?
Рославлев пожал еще раз руку молодому купцу и сел с Иваном Архиповичем в коляску. Ямщик тронул лошадей, затянул песню, и когда услышал, что купец даст ему целковый на водку, присвистнул и помчался таким молодцом вдоль
улицы, что старой ямщик не усидел на завалине, вскочил и закричал ему вслед...
Бывало, идешь гоголем по
улице, побрякиваешь себе шпорами да постукиваешь саблею; кто ни попался — шапку долой да в пояс!
— Ну, что тут спрашивать, дурачина! Вышел на
улицу, да и хватай первого, кто попадется: в больницу, да и все тут! Что в самом деле, барин я или нет?
Правда, с тех пор француз и носу не смеет на
улицу показывать; а барыня стала такая ласковая с отцом Васильем: в неделю-то раз пять он обедает на господском дворе.
Был, батюшка, и на их
улице праздник: поили их, кормили, приголубливали, а теперь пора и в дубье принять.
С каждым шагом вперед большая дорога становилась похожее на проезжую
улицу: сотни пешеходцев пробирались полями и опереживали длинные обозы, которые медленно тащились по большой дороге.
Ах, скоро, скоро, кормилица России — Москва, скоро прольются по твоим осиротевшим
улицам пламенные реки; святотатственная рука врагов сорвет крест с твоей соборной колокольни, разрушит стены священного Кремля, осквернит твои древние храмы; но русские всегда возлагали надежду на господа, и ты воскреснешь, Москва, как обновленное, младое солнце, ты снова взойдешь на небеса России; а враги твои…
Но вдруг из толпы, которая стояла под горою, раздался громкой крик. «Солдаты, солдаты! Французские солдаты!..» — закричало несколько голосов. Весь народ взволновался; передние кинулись назад; задние побежали вперед, и в одну минуту
улица, идущая в гору, покрылась народом. Молодой человек, пользуясь этим минутным смятением, бросился в толпу и исчез из глаз купца.
Напротив, эти французы шли по
улице почти церемониальным маршем, повзводно, тихим, ровным шагом и даже с наблюдением должной дистанции.
— Ах, черт возьми! То-то бы повеселились! А кажется, они в Москве не очень будут веселиться. Посмотри-ка: по всей Арбатской
улице ни одной души. Ну, чего другого, а французам простор будет славный!
Офицеры слезли с лошадей, начали стучаться, и через несколько минут вышел на
улицу старик в изорванной фризовой шинели.
Сборской отправился на своей тележке за Москву-реку, а Зарецкой сел на лошадь и в провожании уланского вахмистра поехал через город к Тверской заставе. Выезжая на Красную площадь, он заметил, что густые толпы народа с ужасным шумом и криком бежали по Никольской
улице. Против самых Спасских ворот повстречался с ним Зарядьев, который шел из Кремля.
— Да что это они так расшумелись? — перервал Зарецкой. — Вон еще бегут из Никольской
улицы… уж не входят ли французы?.. Эй, любезный! — продолжал он, подъехав к одному молодому и видному купцу, который, стоя среди толпы, рассказывал что-то с большим жаром, — что это народ так шумит?
Эта великолепная
улица, за несколько недель до этого наполненная народом, казалась вовсе необитаемою.
Проехав всю Тверскую
улицу, Зарецкой остановился на минуту у Триумфальных ворот; он невольно поворотил свою лошадь, чтоб взглянуть еще раз на Москву.
— Ну, что стал? возьми пику с собой! — закричал урядник, — да смотри не дразни по
улицам собак. Ступай!
Воин, положив пику на плечо, отправился впереди наших путешественников по длинной и широкой
улице, в конце которой, перед одной избой, сверкали копья и толпилось много народа.
Ижорской, прицепя саблю, вышел в провожании адъютанта и казначея за ворота. Человек до пятисот воинов с копьями, выстроенные в три шеренги, стояли вдоль
улицы; все офицеры находились при своих местах, а Буркин на лихом персидском жеребце рисовался перед фрунтом.
— Чу! колокольчик! — сказал Ильменев, выглянув в окно. — Кто-то скачет по
улице! Никак Михаила Федорович?
— Бабушка, а бабушка!.. что это так воет на
улице?
— Постой-ка! — продолжал мальчик, слезая с полатей, — я погляжу в окно… Ну как же, бабушка? на
улице светлехонько… Вон и старостин колодезь видно.
— Вечор еще уехал на мельницу, да, видно, все в очередь не попадет; а пора бы вернуться. Постой-ка, батюшка, кажись, кто-то едет по
улице!.. Уж не он ли?.. Нет, какие-то верховые… никак, солдаты!.. Уж не французы ли?.. Избави господи!
В одном углу из огромных каменных палат пышет пламя, как из Везувия; в другом какой-нибудь сальный завод горит как свеча; тут, над питейным домом, подымается пирамидою голубой огонь; там пылает целая
улица; ну словом: это такая чертовская иллюминация, что любо-дорого посмотреть.
— А что за суматоха идет по
улицам! Умора, да и только. Французы, как угорелые кошки, бросаются из угла в угол. Они от огня, а он за ними; примутся тушить в одном месте, а в двадцати вспыхнет! Да, правда, и тушить-то нечем: ни одной трубы в городе не осталось.
— Что будет? тут и спрашивать нечего: они станут мерзнуть по
улицам; да зато и французам не будет тепло — не беспокойтесь!
Польской генерал подозвал купца и пошел вместе с ним впереди толпы, которая, окружив со всех сторон Наполеона, пустилась вслед за проводником к Каменному мосту. Когда они подошли к угловой кремлевской башне, то вся Неглинная, Моховая и несколько поперечных
улиц представились их взорам в виде одного необозримого пожара. Направо пылающий железный ряд, как огненная стена, тянулся по берегу Неглинной; а с левой стороны пламя от догорающих домов расстилалось во всю ширину узкой набережной.
— Но для чего же ты не ведешь по этой широкой
улице?
Вместо
улиц тянулись бесконечные ряды труб и печей, посреди которых от времени до времени возвышались полуразрушенные кирпичные дома; на каждом шагу встречались с ним толпы оборванных солдат: одни, запачканные сажею, черные как негры, копались в развалинах домов; другие, опьянев от русского вина, кричали охриплым голосом: «Viva 1'еmpereur!» [Да здравствует император! (франц.)] — шумели и пели песни на разных европейских языках.
Несколько раз случалось ему, для избежания подобной встречи, въезжать в какую-нибудь залу или прятаться за мраморным камином и потом снова выбираться на
улицу сквозь целый ряд комнат без полов и потолков, но сохранивших еще по местам свою позолоту и живопись.
— Отвяжите ее и сделайте мне честь — пройдите со мною несколько шагов по
улице.
Зарецкой вошел на двор. Небольшие сени разделяли дом на две половины: в той, которая была на
улицу, раздавались громкие голоса. Он растворил дверь и увидел сидящих за столом человек десять гвардейских солдат: они обедали.
— Да как же это, батюшка, Иван Архипович! — отвечала старуха, перебирая одной рукой концы своей шубейки, — в чем же Андрюша-то сам выйдет на
улицу?
Старуха вывела наших друзей на
улицу, простилась еще раз с Рославлевым и захлопнула за ними калитку.
Проехав благополучно поперек площади, покрытой неприятельскими солдатами, Зарецкой принял направо и пустился вдоль средней Донской
улицы, на которой почти не было проходящих. Попадавшиеся им изредка французы не обращали на них никакого внимания. Через несколько минут показались в конце улицы стены Донского монастыря, а вдали за ними гористые окрестности живописной Калужской дороги.
— Французы! Французы! — загремели сотни голосов на
улице. Все бросились опрометью из избы, и в одну минуту густая толпа окружила колокольню.
— Вперед, друзья! — воскликнул Рославлев; но в ту же самую минуту показались на
улице бегущие без порядка крестьяне, преследуемые французскими латниками.
— Да! был на их
улице праздник, — примолвил Сборской, — побуянили порядком! Зато теперь притихли, голубчики: не смеют носа показать из крепости.
Через местечко проводили ежедневно целые колонны пленных неприятелей, и лишь только начинало смеркаться, я высылал на
улицу Афоньку приглашать ко мне всех отсталых французов, которые, не находя приюта, бродили, как тени, взад и вперед по улице.
Я не раз видел, и привык уже видеть, землю, устланную телами убитых на сражении; но эта
улица показалась мне столь отвратительною, что я нехотя зажмурил глаза, и лишь только въехал в город, вдруг сцена переменилась: красивая площадь, кипящая народом, русские офицеры, национальная польская гвардия, красавицы, толпы суетливых жидов, шум, крик, песни, веселые лица; одним словом везде, повсюду жизнь и движение.
Писарь замолчал, написал квартирный билет и, проводя меня до самой
улицы, растолковал фурману [вознице (нем.)], куда ехать.
Меж тем французы зажгли один крестьянский дом, рассыпались по
улице, и пальба беспрестанно усиливалась.
Пули с визгом летали по
улице, свистели над его головою, но ему было не до них; при свете пожара он видел, как неприятельские стрелки бегали взад и вперед, стреляли по домам, кололи штыками встречающихся им русских солдат, а рота не строилась… «К ружью! выходи! — кричал во все горло Зарядьев, стараясь высунуться как можно более.
Но не один Зарядьев кричал как сумасшедший: французский офицер в гусарском мундире, с подвязанной рукой, бегал по
улице и командовал во весь голос, как на ученье: «Feu, mes enfants — feu! visez bien!.. aux officiers!
— Ах, боже мой! — вскричал Сборской, — теперь я вспомнил: мы ушли задними воротами, а он прямо выскочил на
улицу.
Все офицеры выбежали из избы; к ним присоединилось человек пятьдесят солдат. Место сражения было не слишком обширно, и в несколько минут на
улице все уголки были обшарены. В кустах нашли трех убитых неприятелей, но Рославлева нигде не было. Наконец вся толпа вышла на морской берег.
Цитаты из русской классики со словом «улицы»
Ассоциации к слову «улицы»
Предложения со словом «улица»
- А на противоположной стороне улицы стоял дом, очень похожий на наш.
- Ночь овладела умирающим днём. В домике на конце главной улицы города блестел одинокий огонёк.
- Вместе с тем здесь впервые собраны материалы по всем ста домам главной улицы города.
- (все предложения)
Сочетаемость слова «улица»
Значение слова «улица»
У́ЛИЦА, -ы, ж. 1. Пространство между двумя рядами домов в населенном пункте для прохода и проезда, а также два ряда домов с проходом, проездом между ними. Перейти улицу. Жить на Пушкинской улице. (Малый академический словарь, МАС)
Все значения слова УЛИЦА
Афоризмы русских писателей со словом «улица»
- Повседневность начинается на улице, а кончается в бесконечности.
- Довольно жалоб, имейте мужество молчать! Надо молчать о своих маленьких печалях. Ведь мы умеем молчать, когда довольны днями нашей жизни? Каждый из нас поглощает свой кусочек счастья в одиночестве, а горе свое, ничтожную царапину сердца выносим на улицу, показываем всем, и кричим, и плачем о нашей боли на весь мир!
- Есть нечто больше ума — мудрость. Мудры бывают старики и дети. Мудр голубь, клюющий крошку на тротуаре за моим окном. Мудры по-своему и деревья, растущие косо, параллельно друг другу, на моей улице.
- (все афоризмы русских писателей)
Дополнительно