Неточные совпадения
Все поражало его; он не терял ни одного впечатления и мыслящим взглядом смотрел на лица ходящих людей, всматривался
в физиономию всего окружающего, любовно вслушивался
в речь народную, как будто поверяя на всем свои заключения, родившиеся
в тиши уединенных
ночей.
Он чувствовал, что в течение трех последних дней он стал глядеть на нее другими глазами; он вспомнил, как, возвращаясь домой и думая о ней
в тиши ночи, он говорил самому себе: «Если бы!..» Это «если бы», отнесенное им к прошедшему, к невозможному, сбылось, хоть и не так, как он полагал, — но одной его свободы было мало.
— Как за что? за прежние тайные удовольствия
в тиши ночей во святой Москве, в греховном Петербурге; за беседы, за планы, за списки, за все, за все забавы, которых след я сохранил и в кармане и в памяти, и могу вам всю вашу карьеру испортить.
Неточные совпадения
Иначе расскажу // Всю правду батюшке, с досады. // Вы знаете, что я собой не дорожу. // Подите. — Стойте, будьте рады, // Что при свиданиях со мной
в ночной
тиши // Держались более вы робости во нраве, // Чем даже днем, и при людя́х, и въяве; //
В вас меньше дерзости, чем кривизны души. // Сама довольна тем, что
ночью всё узнала, // Нет укоряющих свидетелей
в глазах, // Как давеча, когда я
в обморок упала, // Здесь Чацкий был…
Во вторую половину
ночи все небо покрылось тучами. От Дерсу я научился распознавать погоду и приблизительно мог сказать, что предвещают тучи
в это время года: тонкие слоистые облака во время штиля, если они лежат полосами на небе, указывают на ветер, и чем дольше стоит такая
тишь, тем сильнее будет ветер.
Стояла китайская фанзочка много лет
в тиши, слушая только шум воды
в ручье, и вдруг все кругом наполнилось песнями и веселым смехом. Китайцы вышли из фанзы, тоже развели небольшой огонек
в стороне, сели на корточки и молча стали смотреть на людей, так неожиданно пришедших и нарушивших их покой. Мало-помалу песни стрелков начали затихать. Казаки и стрелки последний раз напились чаю и стали устраиваться на
ночь.
Четверту
ночь к нему ходила // Она и пищу приносила; // Но пленник часто всё молчал, // Словам печальным не внимал; // Ах! сердце полное волнений // Чуждалось новых впечатлений; // Он не хотел ее любить. // И что за радости
в чужбине, //
В его плену,
в его судьбине? // Не мог он прежнее забыть… // Хотел он благодарным быть, // Но сердце жаркое терялось //
В его страдании немом, // И как
в тумане зыбком,
в нем // Без отголоска поглощалось!.. // Оно и
в шуме, и
в тиши // Тревожит сон его души.
Ее не смущали свидания наедине
ночью, и она даже проговорилась
в благодарности к нему
в последней сцене за то, что «
в ночной
тиши он держался больше робости во нраве!» Следовательно, и тем, что она не увлечена окончательно и безвозвратно, она обязана не себе самой, а ему!