Неточные совпадения
Он вдруг сознавал свое настоящее положение, вдруг стал
понимать, что он одинок и чужд всему миру, один в чужом углу, меж таинственных, подозрительных людей, между
врагов, которые все собираются и шепчутся по углам его темной комнаты и кивают старухе, сидевшей у огня на корточках, нагревавшей свои дряхлые, старые руки и указывавшей им на него.
Рассказ ее был бессвязен, в словах слышалась буря душевная, но Ордынов все
понимал, затем что жизнь ее стала его жизнию, горе ее — его горем, и затем что
враг его уже въявь стоял перед ним, воплощался и рос перед ним в каждом ее слове и как будто с неистощимой силой давил его сердце и ругался над его злобой.
Ордынов нахмурил брови и злобно посмотрел на старика. Тот вздрогнул от его взгляда. Слепое бешенство закипело в груди Ордынова. Он каким-то животным инстинктом чуял близ себя
врага на смерть. Он сам не мог
понять, что с ним делается, рассудок отказывался служить ему.
— Правду говорить — не всякому дано! — сурово и поучительно заговорил Яков Тарасович, подняв руку кверху. — Ежели ты чувствовал — это пустяки! И корова чувствует, когда ей хвост ломают. А ты — пойми! Всё пойми! И
врага пойми… Ты догадайся, о чем он во сне думает, тогда и валяй!
Неточные совпадения
— Нет, я не
враг. Я друг разделения труда. Люди, которые делать ничего не могут, должны делать людей, а остальные — содействовать их просвещению и счастью. Вот как я
понимаю. Мешать два эти ремесла есть тьма охотников, я не из их числа.
— Я не
понимаю, — сказал Сергей Иванович, заметивший неловкую выходку брата, — я не
понимаю, как можно быть до такой степени лишенным всякого политического такта. Вот чего мы, Русские, не имеем. Губернский предводитель — наш противник, ты с ним ami cochon [запанибрата] и просишь его баллотироваться. А граф Вронский… я друга себе из него не сделаю; он звал обедать, я не поеду к нему; но он наш, зачем же делать из него
врага? Потом, ты спрашиваешь Неведовского, будет ли он баллотироваться. Это не делается.
Он
понял, что это самая лучшая тактика в его положении, потому что не только он не проговорится, но, напротив, раздражит молчанием самого
врага, и, пожалуй, еще тот ему же проговорится.
Катерина. Да
пойми ты меня,
враг ты мой: ведь до гробовой доски!
Договаривался, в задоре, до того, что однажды сказал: «Бог есть
враг человеку, если
понимать его церковно».