Сердце его рвалось прижаться к ее сердцу и страстно в
безумном волнении забыться в нем вместе, застучать в лад тою же бурею, тем же порывом неведомой страсти и хоть замереть с ним вместе.
Я слишком жалостлив, — насильно // Меня заставили бумагу подписать; // Все члены у меня, хладея, трепетали, // И осуждал мой ум, что пальцы написали!.. // Но такова судьба судей земных! // Все люди мы; и ослепленье страсти, //
Безумное волнение души, должны мы // Прощать, когда мы излечить не в силах.
Екнуло сердце. Надо играть хорошо. Надо во что бы то ни стало сыграть хорошо. Надо доказать им, что тоненькая Брундегильда достигнет, если захочет, намеченной цели. Если даже меня не примут на Образцовую сцену, потому что эта талантливая Саня с ее дивным голосом и трагическим лицом имеет больше шансов выдержать конкурс, то все же надо играть хорошо, очень хорошо, чтобы доказать всем, что недаром потеряны три года неустанной работы, труда и
безумных волнений.
Неточные совпадения
Она бывала как
безумная, в ужасном
волнении и восторге.
Я дерзну напомнить вам то время, когда Россия, сражаясь с сильным внешним неприятелем, видела язву, смерть,
волнение в стенах Московских и скоро после —
безумный, яростный бунт, который пламенною рекою разливался по обширным странам ее; когда завистники Екатерины, сильные Цари, радовались нашему бедствию и грозили Ей новою войною… тогда, тогда надлежало видеть славу мужественных Ее добродетелей!
Все были испуганы, мать осердилась и начала бранить меня; но когда я, задыхаясь от
волнения, указывая вверх рукою, умоляющим голосом выговорил: «Бабочка, огромнейшая, чудеснейшая бабочка! позвольте мне ее поймать…» — все расхохотались, и мать, знавшая мою
безумную страсть, не могла не улыбнуться; она позволила мне поймать залетевшую к нам бабочку, огромнейшую и чудеснейшую, по моим словам.
История Петрашевского, приговоренного к вечной каторге, и его друзей, сосланных в 1849 году за то, что они в двух шагах от Зимнего дворца образовали несколько политических обществ, не доказывает ли достаточно, по
безумной неосторожности, по очевидной невозможности успеха, что время размышлений прошло, что
волнения в душе не сдержишь, что верная гибель стала казаться легче, чем немая страдательная покорность петербургскому порядку.
Сыграть!.. Сыграть драматическую роль, о которой я так давно, так пламенно мечтала! Да разве это не
безумное счастье! Я, кажется, побледнела от
волнения, когда отвечала Наташе нетвердым голосом мое «да»…