Неточные совпадения
Управляющий домом, из благородных, тоже немного мог сказать о бывшем своем постояльце, кроме разве того,
что квартира ходила по шести рублей в месяц,
что покойник жил в ней четыре месяца, но за два последних месяца не заплатил
ни копейки, так
что приходилось его сгонять
с квартиры.
Душа его жаждала отличий, возвышений, карьеры, и, рассчитав,
что с своею женой он не может жить
ни в Петербурге,
ни в Москве, он решился, в ожидании лучшего, начать свою карьеру
с провинции.
Да к тому же отец и сам его хочет поскорей
с плеч долой сбыть, чтоб самому жениться, а потому непременно и во
что бы то
ни стало положил расторгнуть нашу связь.
Так бывает иногда
с добрейшими, но слабонервными людьми, которые, несмотря на всю свою доброту, увлекаются до самонаслаждения собственным горем и гневом, ища высказаться во
что бы то
ни стало, даже до обиды другому, невиноватому и преимущественно всегда самому ближнему к себе человеку.
— А, так у него была и внучка! Ну, братец, чудак же она! Как глядит, как глядит! Просто говорю: еще бы ты минут пять не пришел, я бы здесь не высидел. Насилу отперла и до сих пор
ни слова; просто жутко
с ней, на человеческое существо не похожа. Да как она здесь очутилась? А, понимаю, верно, к деду пришла, не зная,
что он умер.
Я уверен,
что он еще
ни разу не был у княгини К.
с того вечера, и так досадую,
что не успел давеча расспросить его!..
— Нет, нет, конечно, меньше. Вы
с ними знакомы, и, может быть, даже сама Наталья Николаевна вам не раз передавала свои мысли на этот счет; а это для меня главное руководство. Вы можете мне много помочь; дело же крайне затруднительное. Я готов уступить и даже непременно положил уступить, как бы
ни кончились все прочие дела; вы понимаете? Но как, в каком виде сделать эту уступку, вот в
чем вопрос? Старик горд, упрям; пожалуй, меня же обидит за мое же добродушие и швырнет мне эти деньги назад.
Она объявила мне,
что за ней присматривают, хотя мачеха ее добрая и любит ее, но
ни за
что не позволит ей познакомиться
с Натальей Николаевной; а потому она и решилась на хитрость.
Мне хотелось сказать: иначе
ни за
что бы не остался
с вами, но я не сказал и перевернул по-другому, не из боязни, а из проклятой моей слабости и деликатности.
Я предчувствовал еще
с самого начала,
что все это преднамеренно и к чему-нибудь клонится; но я был в таком положении,
что во
что бы то
ни стало должен был его дослушать.
— Вот
что, молодой мой друг, — начал он, серьезно смотря на меня, — нам
с вами эдак продолжать нельзя, а потому лучше уговоримся. Я, видите ли, намерен был вам кое-что высказать, ну, а вы уж должны быть так любезны, чтобы согласиться выслушать,
что бы я
ни сказал. Я желаю говорить, как хочу и как мне нравится, да по-настоящему так и надо. Ну, так как же, молодой мой друг, будете вы терпеливы?
— Заговариваетесь, ха, ха, ха! А сказать, об
чем вы теперь думаете? Вы думаете: зачем это я завез вас сюда и вдруг,
ни с того
ни с сего, так перед вами разоткровенничался? Так или нет?
Она поссорилась даже раз
с Александрой Семеновной, сказала ей,
что ничего не хочет от нее. Когда же я стал пенять ей, при Александре же Семеновне, она разгорячилась, отвечала
с какой-то порывчатой, накопившейся злобой, но вдруг замолчала и ровно два дня
ни одного слова не говорила со мной, не хотела принять
ни одного лекарства, даже не хотела пить и есть, и только старичок доктор сумел уговорить и усовестить ее.
«
Что с ней,
что с ней!» — подумал я, и вся душа перевернулась во мне. Нелли замолчала и более во весь вечер не сказала
ни слова. Когда же я ушел, она заплакала, плакала весь вечер, как донесла мне Александра Семеновна, и так и уснула в слезах. Даже ночью, во сне, она плакала и что-то ночью говорила в бреду.
Видно только было,
что горячее чувство, заставившее его схватить перо и написать первые, задушевные строки, быстро, после этих первых строк, переродилось в другое: старик начинал укорять дочь, яркими красками описывал ей ее преступление,
с негодованием напоминал ей о ее упорстве, упрекал в бесчувственности, в том,
что она
ни разу, может быть, и не подумала,
что сделала
с отцом и матерью.
Я рассказал все в тот же день Анне Андреевне, чтоб обрадовать старушку, умоляя ее, между прочим, не заглядывать ему теперь в лицо
с особенным видом, не вздыхать, не делать намеков и, одним словом,
ни под каким видом не показывать,
что ей известна эта последняя его выходка.
Дорога мне казалась бесконечною. Наконец, мы приехали, и я вошел к моим старикам
с замиранием сердца. Я не знал, как выйду из их дома, но знал,
что мне во
что бы то
ни стало надо выйти
с прощением и примирением.
Но хоть и велик был соблазн, я-таки успел побороть себя и
с какою-то яростию снова напал на бумагу: во
что бы то
ни стало нужно было кончить!
— Поедем, поедем, друзья мои, поедем! — заговорил он, обрадовавшись. — Вот только ты, Ваня, только
с тобой расставаться больно… (Замечу,
что он
ни разу не предложил мне ехать
с ними вместе,
что, судя по его характеру, непременно бы сделал… при других обстоятельствах, то есть если б не знал моей любви к Наташе.)
— Да
что я-то
с князем? Пойми: полнейшая нравственная уверенность и
ни одного положительного доказательства, —
ни одного,как я
ни бился. Положение критическое! Надо было за границей справки делать, а где за границей? — неизвестно. Я, разумеется, понял,
что предстоит мне бой,
что я только могу его испугать намеками, прикинуться,
что знаю больше,
чем в самом деле знаю…
—
Ни за
что! — вскричал
с жаром Маслобоев и даже как-то весь встрепенулся.
Неточные совпадения
Хлестаков (защищая рукою кушанье).Ну, ну, ну… оставь, дурак! Ты привык там обращаться
с другими: я, брат, не такого рода! со мной не советую… (Ест.)Боже мой, какой суп! (Продолжает есть.)Я думаю, еще
ни один человек в мире не едал такого супу: какие-то перья плавают вместо масла. (Режет курицу.)Ай, ай, ай, какая курица! Дай жаркое! Там супу немного осталось, Осип, возьми себе. (Режет жаркое.)
Что это за жаркое? Это не жаркое.
А вы — стоять на крыльце, и
ни с места! И никого не впускать в дом стороннего, особенно купцов! Если хоть одного из них впустите, то… Только увидите,
что идет кто-нибудь
с просьбою, а хоть и не
с просьбою, да похож на такого человека,
что хочет подать на меня просьбу, взашей так прямо и толкайте! так его! хорошенько! (Показывает ногою.)Слышите? Чш… чш… (Уходит на цыпочках вслед за квартальными.)
Городничий. Ах, боже мой, вы всё
с своими глупыми расспросами! не дадите
ни слова поговорить о деле. Ну
что, друг, как твой барин?.. строг? любит этак распекать или нет?
О! я шутить не люблю. Я им всем задал острастку. Меня сам государственный совет боится. Да
что в самом деле? Я такой! я не посмотрю
ни на кого… я говорю всем: «Я сам себя знаю, сам». Я везде, везде. Во дворец всякий день езжу. Меня завтра же произведут сейчас в фельдмарш… (Поскальзывается и чуть-чуть не шлепается на пол, но
с почтением поддерживается чиновниками.)
Артемий Филиппович. О! насчет врачеванья мы
с Христианом Ивановичем взяли свои меры:
чем ближе к натуре, тем лучше, — лекарств дорогих мы не употребляем. Человек простой: если умрет, то и так умрет; если выздоровеет, то и так выздоровеет. Да и Христиану Ивановичу затруднительно было б
с ними изъясняться: он по-русски
ни слова не знает.