Неточные совпадения
Пожалуйста,
не подумайте, что я зашел к вам так
поздно именно потому, что завтра было бы некогда, ни завтра, ни послезавтра.
Она тихо, все еще продолжая ходить, спросила, почему я так
поздно? Я рассказал ей вкратце все мои похождения, но она меня почти и
не слушала. Заметно было, что она чем-то очень озабочена. «Что нового?» — спросил я. «Нового ничего», — отвечала она, но с таким видом, по которому я тотчас догадался, что новое у ней есть и что она для того и ждала меня, чтоб рассказать это новое, но, по обыкновению своему, расскажет
не сейчас, а когда я буду уходить. Так всегда у нас было. Я уж применился к ней и ждал.
Вы бы мне прямо сказали тогда: «А, хитрый человек, ты хочешь убить меня, чтоб
не платить мне денег, которые, ты предчувствуешь, присудят тебя мне заплатить, рано ли,
поздно ли!
Не знаю, поняла ли Нелли все, что я ей говорил. Я был взволнован и от рассказа и от недавней болезни; но я бросился к Наташе. Было уже
поздно, час девятый, когда я вошел к ней.
— Вы были у меня во вторник,
поздно вечером; на другое утро он заезжал ко мне на полчаса, и с тех пор я его
не видала ни разу.
Я рассудил, что рано ли,
поздно ли надо будет ехать. Положим, Наташа теперь одна, я ей нужен, но ведь она же сама поручила мне как можно скорей узнать Катю. К тому же, может быть, и Алеша там… Я знал, что Наташа
не будет покойна, прежде чем я
не принесу ей известий о Кате, и решился ехать. Но меня смущала Нелли.
— Ах, Алеша, какой ты… мы сейчас, — отвечала Катя. — Нам ведь так много надо переговорить вместе, Иван Петрович, что
не знаю, с чего и начать. Мы очень
поздно знакомимся; надо бы раньше, хоть я вас и давным-давно знаю. И так мне хотелось вас видеть. Я даже думала вам письмо написать…
— Да что мы вместе, ну вот и сидим, — видел? И всегда-то он такой, — прибавила она, слегка краснея и указывая мне на него пальчиком. — «Одну минутку, говорит, только одну минутку», а смотришь, и до полночи просидел, а там уж и
поздно. «Она, говорит,
не сердится, она добрая», — вот он как рассуждает! Ну, хорошо ли это, ну, благородно ли?
— Вы
не ошиблись, — прервал я с нетерпением (я видел, что он был из тех, которые, видя человека хоть капельку в своей власти, сейчас же дают ему это почувствовать. Я же был в его власти; я
не мог уйти,
не выслушав всего, что он намерен был сказать, и он знал это очень хорошо. Его тон вдруг изменился и все больше и больше переходил в нагло фамильярный и насмешливый). — Вы
не ошиблись, князь: я именно за этим и приехал, иначе, право,
не стал бы сидеть… так
поздно.
В смертельной тоске возвращался я к себе домой
поздно вечером. Мне надо было в этот вечер быть у Наташи; она сама звала меня еще утром. Но я даже и
не ел ничего в этот день; мысль о Нелли возмущала всю мою душу. «Что же это такое? — думал я. — Неужели ж это такое мудреное следствие болезни? Уж
не сумасшедшая ли она или сходит с ума? Но, боже мой, где она теперь, где я сыщу ее!»
Милый ангел Наташа! Еще в этот же вечер, несмотря на свое горе, она смогла-таки принять участие и в моих заботах, когда я, видя, что она немножко успокоилась, или, лучше сказать, устала, и думая развлечь ее, рассказал ей о Нелли… Мы расстались в этот вечер
поздно; я дождался, пока она заснула, и, уходя, просил Мавру
не отходить от своей больной госпожи всю ночь.
А сколько раз зимой я
поздно ночью на твою лестницу подымусь и в темных сенях стою, сквозь дверь прислушиваюсь:
не услышу ли твоего голоска?
Неточные совпадения
Стародум. Как! А разве тот счастлив, кто счастлив один? Знай, что, как бы он знатен ни был, душа его прямого удовольствия
не вкушает. Вообрази себе человека, который бы всю свою знатность устремил на то только, чтоб ему одному было хорошо, который бы и достиг уже до того, чтоб самому ему ничего желать
не оставалось. Ведь тогда вся душа его занялась бы одним чувством, одною боязнию: рано или
поздно сверзиться. Скажи ж, мой друг, счастлив ли тот, кому нечего желать, а лишь есть чего бояться?
Но торжество «вольной немки» приходило к концу само собою. Ночью, едва успела она сомкнуть глаза, как услышала на улице подозрительный шум и сразу поняла, что все для нее кончено. В одной рубашке, босая, бросилась она к окну, чтобы, по крайней мере, избежать позора и
не быть посаженной, подобно Клемантинке, в клетку, но было уже
поздно.
Тем
не менее нет никакого повода сомневаться, что Беневоленский рано или
поздно привел бы в исполнение свое намерение, но в это время над ним уже нависли тучи.
Кити покраснела. Она думала, что она одна поняла, зачем он приезжал и отчего
не вошел. «Он был у нас, — думала она, — и
не застал и подумал, я здесь; но
не вошел, оттого что думал —
поздно, и Анна здесь».
Левин потерял всякое сознание времени и решительно
не знал,
поздно или рано теперь.