Да и тебе, Иван Петрович, стыдно; кажется, в
нашем доме взрос и отеческие ласки от всех у нас видел: тоже выдумал, очаровательная!
Я понял, что вы сами не хотели брака прежде окончания наших фамильных неприятностей; не хотели нарушать согласия между Алешей и мною, потому что я никогда бы не простил ему его брака с вами; не хотели тоже, чтоб сказали про вас, что вы искали жениха-князя и связей с
нашим домом.
Неточные совпадения
— Как это хорошо! Какие это мучительные стихи, Ваня, и какая фантастическая, раздающаяся картина. Канва одна, и только намечен узор, — вышивай что хочешь. Два ощущения: прежнее и последнее. Этот самовар, этот ситцевый занавес, — так это все родное… Это как в мещанских домиках в уездном
нашем городке; я и
дом этот как будто вижу: новый, из бревен, еще досками не обшитый… А потом другая картина...
Я рассказал ей всю
нашу историю: как ты бросила для меня свой
дом, как мы жили одни, как мы теперь мучаемся, боимся всего и что теперь мы прибегаем к ней (я и от твоего имени говорил, Наташа), чтоб она сама взяла
нашу сторону и прямо сказала бы мачехе, что не хочет идти за меня, что в этом все
наше спасение и что нам более нечего ждать ниоткуда.
Сватовство
наше с
домом графини разрушено и восстановиться не может; но если б и могло — ему не бывать уже более.
Впрочем, уж и то было странно, что Маслобоев вздумал в этот вечер прийти: он наверно знал, что я не буду
дома; я сам предуведомил его об этом при последнем
нашем свидании и очень хорошо это помнил.
В восторге я схватил шляпу, рукопись под мышку и бегу стремглав, чтоб застать
дома нашего драгоценнейшего Александра Петровича.
Анна Андреевна. Ему всё бы только рыбки! Я не иначе хочу, чтоб
наш дом был первый в столице и чтоб у меня в комнате такое было амбре, чтоб нельзя было войти и нужно бы только этак зажмурить глаза. (Зажмуривает глаза и нюхает.)Ах, как хорошо!
Незадолго перед ужином в комнату вошел Гриша. Он с самого того времени, как вошел в
наш дом, не переставал вздыхать и плакать, что, по мнению тех, которые верили в его способность предсказывать, предвещало какую-нибудь беду нашему дому. Он стал прощаться и сказал, что завтра утром пойдет дальше. Я подмигнул Володе и вышел в дверь.
Вот это дворник
нашего дома; дворник очень хорошо меня знает; вот он кланяется; он видит, что я иду с дамой, и уж, конечно, успел заметить ваше лицо, а это вам пригодится, если вы очень боитесь и меня подозреваете.
Неточные совпадения
Замолкла Тимофеевна. // Конечно,
наши странники // Не пропустили случая // За здравье губернаторши // По чарке осушить. // И видя, что хозяюшка // Ко стогу приклонилася, // К ней подошли гуськом: // «Что ж дальше?» // — Сами знаете: // Ославили счастливицей, // Прозвали губернаторшей // Матрену с той поры… // Что дальше?
Домом правлю я, // Ращу детей… На радость ли? // Вам тоже надо знать. // Пять сыновей! Крестьянские // Порядки нескончаемы, — // Уж взяли одного!
— А счастье
наше — в хлебушке: // Я
дома в Белоруссии // С мякиною, с кострикою // Ячменный хлеб жевал; // Бывало, вопишь голосом, // Как роженица корчишься, // Как схватит животы. // А ныне, милость Божия! — // Досыта у Губонина // Дают ржаного хлебушка, // Жую — не нажуюсь! —
— У нас забота есть. // Такая ли заботушка, // Что из
домов повыжила, // С работой раздружила нас, // Отбила от еды. // Ты дай нам слово крепкое // На
нашу речь мужицкую // Без смеху и без хитрости, // По правде и по разуму, // Как должно отвечать, // Тогда свою заботушку // Поведаем тебе…
Г-жа Простакова (обробев и иструсясь). Как! Это ты! Ты, батюшка! Гость
наш бесценный! Ах, я дура бессчетная! Да так ли бы надобно было встретить отца родного, на которого вся надежда, который у нас один, как порох в глазе. Батюшка! Прости меня. Я дура. Образумиться не могу. Где муж? Где сын? Как в пустой
дом приехал! Наказание Божие! Все обезумели. Девка! Девка! Палашка! Девка!
Правдин. Подобное бесчеловечие вижу и в здешнем
доме. Ласкаюсь, однако, положить скоро границы злобе жены и глупости мужа. Я уведомил уже о всех здешних варварствах
нашего начальника и не сумневаюсь, что унять их возьмутся меры.