Но
лишь только случалось ему встретить какого-нибудь прохожего, где-нибудь наедине, так чтоб кругом никого не было, он молча шел на него, с самым серьезным и глубокомысленным видом, вдруг останавливался перед ним, развертывал свой плащ и показывал себя во всем… чистосердечии.
Г-жа Простакова (с веселым видом). Вот отец! Вот послушать! Поди за кого хочешь, лишь бы человек ее стоил. Так, мой батюшка, так. Тут
лишь только женихов пропускать не надобно. Коль есть в глазах дворянин, малый молодой…
Бывало, пушка зоревая //
Лишь только грянет с корабля, // С крутого берега сбегая, // Уж к морю отправляюсь я. // Потом за трубкой раскаленной, // Волной соленой оживленный, // Как мусульман в своем раю, // С восточной гущей кофе пью. // Иду гулять. Уж благосклонный // Открыт Casino; чашек звон // Там раздается; на балкон // Маркёр выходит полусонный // С метлой в руках, и у крыльца // Уже сошлися два купца.
Лонгрен поехал в город, взял расчет, простился с товарищами и стал растить маленькую Ассоль. Пока девочка не научилась твердо ходить, вдова жила у матроса, заменяя сиротке мать, но
лишь только Ассоль перестала падать, занося ножку через порог, Лонгрен решительно объявил, что теперь он будет сам все делать для девочки, и, поблагодарив вдову за деятельное сочувствие, зажил одинокой жизнью вдовца, сосредоточив все помыслы, надежды, любовь и воспоминания на маленьком существе.
Неточные совпадения
Марья Антоновна. Вы насмешники,
лишь бы
только досмеяться над провинциальными.
Анна Андреевна. Цветное!.. Право, говоришь —
лишь бы
только наперекор. Оно тебе будет гораздо лучше, потому что я хочу надеть палевое; я очень люблю палевое.
Анна Андреевна. Ну, может быть, один какой-нибудь раз, да и то так уж,
лишь бы
только. «А, — говорит себе, — дай уж посмотрю на нее!»
Стародум. Как! А разве тот счастлив, кто счастлив один? Знай, что, как бы он знатен ни был, душа его прямого удовольствия не вкушает. Вообрази себе человека, который бы всю свою знатность устремил на то
только, чтоб ему одному было хорошо, который бы и достиг уже до того, чтоб самому ему ничего желать не оставалось. Ведь тогда вся душа его занялась бы одним чувством, одною боязнию: рано или поздно сверзиться. Скажи ж, мой друг, счастлив ли тот, кому нечего желать, а
лишь есть чего бояться?
Стало быть, благополучие глуповцев, начатое черкашенином Микаладзе, не
только не нарушилось, но получило
лишь пущее утверждение.