Неточные совпадения
— Но, Алексей Петрович, подумали ль вы, какая
история выйдет теперь между вашим и ее отцом? Как вы думаете, что сегодня будет вечером у них в
доме?
Я рассказал ей всю нашу
историю: как ты бросила для меня свой
дом, как мы жили одни, как мы теперь мучаемся, боимся всего и что теперь мы прибегаем к ней (я и от твоего имени говорил, Наташа), чтоб она сама взяла нашу сторону и прямо сказала бы мачехе, что не хочет идти за меня, что в этом все наше спасение и что нам более нечего ждать ниоткуда.
Тут я ему рассказал об ее характере и все, что я в ней заметил. Слова мои заинтересовали Маслобоева. Я прибавил, что, может быть, помещу ее в один
дом, и слегка рассказал ему про моих стариков. К удивлению моему, он уже отчасти знал
историю Наташи и на вопрос мой: откуда он знает?
А
дома мамаша так уж и ждет меня: она лежит, а я ей рассказываю все, все, так и ночь придет, а я все говорю, и она все слушает про дедушку: что он делал сегодня и что мне рассказывал, какие
истории, и что на урок мне задал.
Он прочел это на стенах, на обвалившейся штукатурке, на кусках кирпича и изразцов, находимых им в саду; вся
история дома и сада была написана на них.
Неточные совпадения
Он остановился вдруг, когда вышел на набережную Малой Невы, на Васильевском острове, подле моста. «Вот тут он живет, в этом
доме, — подумал он. — Что это, да никак я к Разумихину сам пришел! Опять та же
история, как тогда… А очень, однако же, любопытно: сам я пришел или просто шел, да сюда зашел? Все равно; сказал я… третьего дня… что к нему после того на другой день пойду, ну что ж, и пойду! Будто уж я и не могу теперь зайти…»
— Я надеюсь, что никакой
истории не выйдет, Евгений Васильич… Мне очень жаль, что ваше пребывание в моем
доме получило такое… такой конец. Мне это тем огорчительнее, что Аркадий…
«Идиоты!» — думал Клим. Ему вспоминались безмолвные слезы бабушки пред развалинами ее
дома, вспоминались уличные сцены, драки мастеровых, буйства пьяных мужиков у дверей базарных трактиров на городской площади против гимназии и снова слезы бабушки, сердито-насмешливые словечки Варавки о народе, пьяном, хитром и ленивом. Казалось даже, что после
истории с Маргаритой все люди стали хуже: и богомольный, благообразный старик дворник Степан, и молчаливая, толстая Феня, неутомимо пожиравшая все сладкое.
Самгин слушал и, следя за лицом рассказчика, не верил ему. Рассказ напоминал что-то читанное, одну из
историй, которые сочинялись мелкими писателями семидесятых годов. Почему-то было приятно узнать, что этот модно одетый человек — сын содержателя
дома терпимости и что его секли.
Из открытого окна флигеля доносился спокойный голос Елизаветы Львовны; недавно она начала заниматься
историей литературы с учениками школы, человек восемь ходили к ней на
дом. Чтоб не думать, Самгин заставил себя вслушиваться в слова Спивак.