Неточные совпадения
Но я знал еще… нет! я тогда еще только предчувствовал, знал, да не верил, что кроме этой истории
есть и у них теперь что-то, что должно беспокоить их больше всего
на свете, и с мучительной тоской к ним приглядывался.
Сама говорю, что низость, а если он бросит меня, я побегу за ним
на край
света, хоть и отталкивать, хоть и прогонять меня
будет.
— Это я, видишь, Ваня, смотреть не могу, — начал он после довольно продолжительного сердитого молчания, — как эти маленькие, невинные создания дрогнут от холоду
на улице… из-за проклятых матерей и отцов. А впрочем, какая же мать и вышлет такого ребенка
на такой ужас, если уж не самая несчастная!.. Должно
быть, там в углу у ней еще сидят сироты, а это старшая; сама больна, старуха-то; и… гм! Не княжеские дети! Много, Ваня,
на свете… не княжеских детей! гм!
О Наташе они как-то безмолвно условились не говорить ни слова, как будто ее и
на свете не
было.
Между нами уже давно
было условлено, чтоб она ставила свечку
на окно, если ей очень и непременно надо меня видеть, так что если мне случалось проходить близко (а это случалось почти каждый вечер), то я все-таки, по необыкновенному
свету в окне, мог догадаться, что меня ждут и что я ей нужен.
Я поспешил ее обнадежить. Она замолчала, взяла
было своими горячими пальчиками мою руку, но тотчас же отбросила ее, как будто опомнившись. «Не может
быть, чтоб она в самом деле чувствовала ко мне такое отвращение, — подумал я. — Это ее манера, или… или просто бедняжка видела столько горя, что уж не доверяет никому
на свете».
Я, может
быть, и часто плачу; я не стыжусь в этом признаться, так же как и не стыжусь признаться, что любил прежде дитя мое больше всего
на свете.
— Нет. Если вы желаете Наташе добра, то каким образом вы решаетесь помешать ее браку, то
есть именно тому, что может восстановить ее доброе имя? Ведь ей еще долго жить
на свете; ей важно доброе имя.
— А плевать
на все светские мнения, вот как она должна думать! Она должна сознать, что главнейший позор заключается для нее в этом браке, именно в связи с этими подлыми людьми, с этим жалким
светом. Благородная гордость — вот ответ ее
свету. Тогда, может
быть, и я соглашусь протянуть ей руку, и увидим, кто тогда осмелится опозорить дитя мое!
Ну, а так как он, вероятно, не выходит теперь от вас и забыл все
на свете, то, пожалуйста, не сердитесь, если я
буду иногда брать его часа
на два, не больше, по моим поручениям.
Посмотри же: увлекаться высоким и прекрасным и после того, что
было здесь во вторник, четыре дня пренебрегать тою, которая, кажется бы, должна
быть для тебя дороже всего
на свете!
Я не совсем виноват, потому что люблю тебя в тысячу раз больше всего
на свете и потому выдумал новую мысль: открыться во всем Кате и немедленно рассказать ей все наше теперешнее положение и все, что вчера
было.
— Потом вспомнил, а вчера забыл. Об деле действительно хотел с тобою поговорить, но пуще всего надо
было утешить Александру Семеновну. «Вот, говорит,
есть человек, оказался приятель, зачем не позовешь?» И уж меня, брат, четверо суток за тебя продергивают. За бергамот мне, конечно,
на том
свете сорок грехов простят, но, думаю, отчего же не посидеть вечерок по-приятельски? Я и употребил стратагему [военную хитрость]: написал, что, дескать, такое дело, что если не придешь, то все наши корабли потонут.
— Я сегодня бесстыдно поступил, — прошептал он мне, — я низко поступил, я виноват перед всеми
на свете, а перед ними обеими больше всего. Сегодня отец после обеда познакомил меня с Александриной (одна француженка) — очаровательная женщина. Я… увлекся и… ну, уж что тут говорить, я недостоин
быть вместе с ними… Прощайте, Иван Петрович!
Если б только могло
быть (чего, впрочем, по человеческой натуре никогда
быть не может), если б могло
быть, чтоб каждый из нас описал всю свою подноготную, но так, чтоб не побоялся изложить не только то, что он боится сказать и ни за что не скажет людям, не только то, что он боится сказать своим лучшим друзьям, но даже и то, в чем боится подчас признаться самому себе, — то ведь
на свете поднялся бы тогда такой смрад, что нам бы всем надо
было задохнуться.
Нет, мой друг: если вы истинный человеколюбец, то пожелайте всем умным людям такого же вкуса, как у меня, даже и с грязнотцой, иначе ведь умному человеку скоро нечего
будет делать
на свете и останутся одни только дураки.
— Добрые люди и не ждут, чтоб им прежде делали, Нелли. Они и без этого любят помогать тем, кто нуждается. Полно, Нелли;
на свете очень много добрых людей. Только твоя-то беда, что ты их не встречала и не встретила, когда
было надо.
Дедушка купил Новый завет и географию и стал меня учить; а иногда рассказывал, какие
на свете есть земли, и какие люди живут, и какие моря, и что
было прежде, и как Христос нас всех простил.
Когда мы воротились с похорон Нелли, мы с Наташей пошли в сад. День
был жаркий, сияющий
светом. Через неделю они уезжали. Наташа взглянула
на меня долгим, странным взглядом.
Неточные совпадения
Да объяви всем, чтоб знали: что вот, дискать, какую честь бог послал городничему, — что выдает дочь свою не то чтобы за какого-нибудь простого человека, а за такого, что и
на свете еще не
было, что может все сделать, все, все, все!
Чудно все завелось теперь
на свете: хоть бы народ-то уж
был видный, а то худенький, тоненький — как его узнаешь, кто он?
Почтмейстер. Знаю, знаю… Этому не учите, это я делаю не то чтоб из предосторожности, а больше из любопытства: смерть люблю узнать, что
есть нового
на свете. Я вам скажу, что это преинтересное чтение. Иное письмо с наслажденьем прочтешь — так описываются разные пассажи… а назидательность какая… лучше, чем в «Московских ведомостях»!
«
Пей, вахлачки, погуливай!» // Не в меру
было весело: // У каждого в груди // Играло чувство новое, // Как будто выносила их // Могучая волна // Со дна бездонной пропасти //
На свет, где нескончаемый // Им уготован пир!
Скотинин. Да с ним
на роду вот что случилось. Верхом
на борзом иноходце разбежался он хмельной в каменны ворота. Мужик
был рослый, ворота низки, забыл наклониться. Как хватит себя лбом о притолоку, индо пригнуло дядю к похвям потылицею, и бодрый конь вынес его из ворот к крыльцу навзничь. Я хотел бы знать,
есть ли
на свете ученый лоб, который бы от такого тумака не развалился; а дядя, вечная ему память, протрезвясь, спросил только, целы ли ворота?