Неточные совпадения
Весь этот
день я
ходил по городу и искал себе квартиру.
В эти
дни между другими хлопотами я
ходил на Васильевский остров, в Шестую линию, и только придя туда, усмехнулся сам над собою: что мог я увидать в Шестой линии, кроме ряда обыкновенных домов?
«А кто знает, — думал я, — может быть, кто-нибудь и наведается о старике!» Впрочем,
прошло уже пять
дней, как он умер, а еще никто не приходил.
Чего доброго, не надоумил ли его господь и не
ходил ли он в самом
деле к Наташе, да одумался дорогой, или что-нибудь не удалось, сорвалось в его намерении, — как и должно было случиться, — и вот он воротился домой, рассерженный и уничтоженный, стыдясь своих недавних желаний и чувств, ища, на ком сорвать сердце за свою же слабость,и выбирая именно тех, кого наиболее подозревал в таких же желаниях и чувствах.
— И ты в самом
деле думаешь, что он
ходил ко мне?
В два
дня все платье изорвала, в кусочки изорвала да в клочочки; да так и
ходит, так и
ходит!
Я стал на тротуаре против ворот и глядел в калитку. Только что я вышел, баба бросилась наверх, а дворник, сделав свое
дело, тоже куда-то скрылся. Через минуту женщина, помогавшая снести Елену,
сошла с крыльца, спеша к себе вниз. Увидев меня, она остановилась и с любопытством на меня поглядела. Ее доброе и смирное лицо ободрило меня. Я снова ступил на двор и прямо подошел к ней.
У меня был большой медный чайник. Я уже давно употреблял его вместо самовара и кипятил в нем воду. Дрова у меня были, дворник разом носил мне их
дней на пять. Я затопил печь,
сходил за водой и наставил чайник. На столе же приготовил мой чайный прибор. Елена повернулась ко мне и смотрела на все с любопытством. Я спросил ее, не хочет ли и она чего? Но она опять от меня отвернулась и ничего не ответила.
Хоть я и не много
ходил в этот
день, но устал ужасно и рассудил сам лечь как можно раньше.
Я
ходила здесь эти четыре
дня; я все обдумала, все взвесила, каждое слово ваше, выражение вашего лица и убедилась, что все это было напускное, шутка, комедия, оскорбительная, низкая и недостойная…
Я
ходила эти четыре
дня здесь по комнате и догадалась обо всем.
Никто-то, никто-то, никто-то не
ходит к нам в гости; а только по утрам, по
делам какие-то люди
ходят; меня и прогонят.
— Ну, так и кончено. Теперь же, Ваня, — начал он с некоторою торжественностью, — я имею к тебе одну просьбицу. Ты же исполни. Расскажи мне по возможности подробнее, что у тебя за
дела, куда ты
ходишь, где бываешь по целым
дням? Я хоть отчасти и слышал и знаю, но мне надобно знать гораздо подробнее.
Да кто у него по делу-то
ходил, кто хлопотал?
— Да вы, может быть, побрезгаете, что он вот такой… пьяный. Не брезгайте, Иван Петрович, он добрый, очень добрый, а уж вас как любит! Он про вас мне и
день и ночь теперь говорит, все про вас. Нарочно ваши книжки купил для меня; я еще не прочла; завтра начну. А уж мне-то как хорошо будет, когда вы придете! Никого-то не вижу, никто-то не
ходит к нам посидеть. Все у нас есть, а сидим одни. Теперь вот я сидела, все слушала, все слушала, как вы говорили, и как это хорошо… Так до пятницы…
…
Прошло две недели; Нелли выздоравливала. Горячки с ней не было, но была она сильно больна. Она встала с постели уже в конце апреля, в светлый, ясный
день. Была страстная неделя.
Бедняжка очень похудела в эти четыре
дня болезни: глаза ввалились, жар все еще не
проходил.
С своей стороны, старичок начал ездить к нам каждый
день, а иногда и по два раза в
день, даже и тогда, когда Нелли стала
ходить и уже совсем выздоравливала, и казалось, она заворожила его так, что он не мог прожить
дня, не слыхав ее смеху и шуток над ним, нередко очень забавных.
— А я к тебе по
делу, Иван, здравствуй! — сказал он, оглядывая нас всех и с удивлением видя меня на коленях. Старик был болен все последнее время. Он был бледен и худ, но, как будто храбрясь перед кем-то, презирал свою болезнь, не слушал увещаний Анны Андреевны, не ложился, а продолжал
ходить по своим
делам.
В смертельной тоске возвращался я к себе домой поздно вечером. Мне надо было в этот вечер быть у Наташи; она сама звала меня еще утром. Но я даже и не ел ничего в этот
день; мысль о Нелли возмущала всю мою душу. «Что же это такое? — думал я. — Неужели ж это такое мудреное следствие болезни? Уж не сумасшедшая ли она или
сходит с ума? Но, боже мой, где она теперь, где я сыщу ее!»
Алеша довольно часто бывал у Наташи, но все на минутку; один раз только просидел у ней несколько часов сряду; но это было без меня. Входил он обыкновенно грустный, смотрел на нее робко и нежно; но Наташа так нежно, так ласково встречала его, что он тотчас же все забывал и развеселялся. Ко мне он тоже начал
ходить очень часто, почти каждый
день. Правда, он очень мучился, но не мог и минуты пробыть один с своей тоской и поминутно прибегал ко мне за утешением.
Наконец, после горячих и ненужных
делу попреков: «зачем я не
хожу и оставляю их, как сирот, одних в горе», так что уж «бог знает что без меня происходит», — она объявила мне, что Николай Сергеич в последние три
дня был в таком волнении, «что и описать невозможно».
В тот
день я бы мог
сходить к Ихменевым, и подмывало меня на это, но я не пошел. Мне казалось, что старику будет тяжело смотреть на меня; он даже мог подумать, что я нарочно прибежал вследствие встречи. Пошел я к ним уже на третий
день; старик был грустен, но встретил меня довольно развязно и все говорил о
делах.
— А что, к кому это ты тогда
ходил, так высоко, вот помнишь, мы встретились, когда бишь это? — третьего
дня, кажется, — спросил он вдруг довольно небрежно, но все-таки как-то отводя от меня свои глаза в сторону.
— Мамаша в ту же ночь заболела, а капитанша отыскала квартиру у Бубновой, а на третий
день мы и переехали, и капитанша с нами; и как переехали, мамаша совсем слегла и три недели лежала больная, а я
ходила за ней. Деньги у нас совсем все вышли, и нам помогла капитанша и Иван Александрыч.
Сама же в лавочку на другой
день не
ходила; сказала, что у меня голова болит; а когда пошла на третий
день, то никого не встретила и ужасно боялась, так что бегом бежала.
Когда же я рассказала, то мамаша опять очень обрадовалась и тотчас же хотела идти к дедушке, на другой же
день; но на другой
день стала думать и бояться и все боялась, целых три
дня; так и не
ходила.
Я ему сказала, а он велел мне, как только мне можно будет, каждый
день, в три часа,
ходить к нему, и что он сам будет учить меня.
— Я три
дня не
ходила к дедушке, — начала опять Нелли, — а в это время мамаше стало худо.
— За неделю до смерти мамаша подозвала меня и сказала: «Нелли,
сходи еще раз к дедушке, в последний раз, и попроси, чтоб он пришел ко мне и простил меня; скажи ему, что я через несколько
дней умру и тебя одну на свете оставляю.
Три
дня тому назад она поймала меня за руку, когда я
проходил мимо ее кроватки, и потянула меня к себе.
Кстати: Маслобоев
ходил чуть не каждый
день.