Неточные совпадения
Сны, как известно, чрезвычайно странная вещь: одно представляется с ужасающею ясностью, с ювелирски мелочною отделкой
подробностей, а через другое перескакиваешь, как бы не замечая вовсе, например, через пространство и время.
О, все теперь смеются мне в глаза и уверяют меня, что и во
сне нельзя видеть такие
подробности, какие я передаю теперь, что во
сне моем я видел или прочувствовал лишь одно ощущение, порожденное моим же сердцем в бреду, а
подробности уже сам сочинил, проснувшись.
О да, конечно, я был побежден лишь одним ощущением того
сна, и оно только одно уцелело в до крови раненном сердце моем; но зато действительные образы и формы
сна моего, то есть те, которые я в самом деле видел в самый час моего сновидения, были восполнены до такой гармонии, были до того обаятельны и прекрасны и до того были истинны, что, проснувшись, я, конечно, не в силах был воплотить их в слабые слова наши, так что они должны были как бы стушеваться в уме моем, а стало быть, и действительно, может быть, я сам, бессознательно, принужден был сочинить потом
подробности и, уж конечно, исказив их, особенно при таком страстном желании моем поскорее и хоть сколько-нибудь их передать.
Несколько дней я носил в себе томящее, но дорогое впечатление своего видения. Я дорожил им и боялся, что оно улетучится. Засыпая, я нарочно думал о девочке, вспоминал неясные
подробности сна, оживлял сопровождавшее его ощущение, и ждал, что она появится вновь. Но сны, как вдохновение: не всегда являются на преднамеренный зов.
Неточные совпадения
— Это я во
сне плакал, maman, — сказал я, припоминая со всеми
подробностями выдуманный
сон и невольно содрогаясь при этой мысли.
Бросив лопату, он сел к низкому хворостяному забору и посадил девочку на колени. Страшно усталая, она пыталась еще прибавить кое-какие
подробности, но жара, волнение и слабость клонили ее в
сон. Глаза ее слипались, голова опустилась на твердое отцовское плечо, мгновение — и она унеслась бы в страну сновидений, как вдруг, обеспокоенная внезапным сомнением, Ассоль села прямо, с закрытыми глазами и, упираясь кулачками в жилет Лонгрена, громко сказала:
«Да, из них выйдет роман, — думал он, — роман, пожалуй, верный, но вялый, мелкий, — у одной с аристократическими, у другой с мещанскими
подробностями. Там широкая картина холодной дремоты в мраморных саркофагах, с золотыми, шитыми на бархате, гербами на гробах; здесь — картина теплого летнего
сна, на зелени, среди цветов, под чистым небом, но все
сна, непробудного
сна!»
Слушай: в
снах, и особенно в кошмарах, ну, там от расстройства желудка или чего-нибудь, иногда видит человек такие художественные
сны, такую сложную и реальную действительность, такие события или даже целый мир событий, связанный такою интригой, с такими неожиданными
подробностями, начиная с высших ваших проявлений до последней пуговицы на манишке, что, клянусь тебе, Лев Толстой не сочинит, а между тем видят такие
сны иной раз вовсе не сочинители, совсем самые заурядные люди, чиновники, фельетонисты, попы…
Палмерстон, с своей стороны, вовсе не желал его удаления, он только беспокоился о его здоровье… и тут он вступил во все
подробности, в которые вступает любящая жена или врач, присланный от страхового общества, — о часах
сна и обеда, о последствиях раны, о диете, о волнениях, о летах.