Неточные совпадения
Я попробовал было поклониться, не докончил, покраснел еще более, бросился к
дяде и
схватил его за руку.
Помню тоже, что
дядя при ее появлении вдруг бросил на меня быстрый взгляд и весь покраснел, потом нагнулся,
схватил на руки Илюшу и поднес его мне поцеловать.
— Дорезали! — вскрикнул
дядя. — Пропала моя голова! — и обеими руками
схватил себя за голову.
Не теряя ни минуты, я поспешил рассказать ему весь мой разговор с Настенькой, мое сватовство, ее решительный отказ, ее гнев на
дядю за то, что он смел меня вызывать письмом; объяснил, что она надеется его спасти своим отъездом от брака с Татьяной Ивановной, — словом, не скрыл ничего; даже нарочно преувеличил все, что было неприятного в этих известиях. Я хотел поразить
дядю, чтоб допытаться от него решительных мер, — и действительно поразил. Он вскрикнул и
схватил себя за голову.
Дядя, едва только увидел ее, поспешил
схватить под руку Татьяну Ивановну и бросился было из комнаты; но Анфиса Петровна тотчас же перегородила ему дорогу.
Дядя задрожал, побледнел, закусил губу и бросился усаживать Татьяну Ивановну. Я зашел с другой стороны коляски и ждал своей очереди садиться, как вдруг очутился подле меня Обноскин и
схватил меня за руку.
— Нет, Фома! я не пущу тебя так! — вскричал
дядя и, догнав его,
схватил его за руку.
Едва только произнес Фома последнее слово, как
дядя схватил его за плечи, повернул, как соломинку, и с силою бросил его на стеклянную дверь, ведшую из кабинета во двор дома. Удар был так силен, что притворенные двери растворились настежь, и Фома, слетев кубарем по семи каменным ступенькам, растянулся на дворе. Разбитые стекла с дребезгом разлетелись по ступеням крыльца.
Споры их трудные, но дядя, видно, одолевает попа: покипит он, покипит, попрыгает да и задумается. А однажды вскочил и,
схватив дядю за плечи, кричит ему:
Неточные совпадения
А, знаю, помню, слышал, // Как мне не знать? примерный случай вышел; // Его в безумные упрятал дядя-плут… //
Схватили, в желтый дом, и на́ цепь посадили.
Некоторое время я бродил ощупью по книге, натыкаясь, точно на улице, на целые вереницы персонажей, на их разговоры, но еще не
схватывая главного: струи диккенсовского юмора. Передо мною промелькнула фигурка маленького Павла, его сестры Флоренсы,
дяди Смоля, капитана Тудля с железным крючком вместо руки… Нет, все еще неинтересно… Тутс с его любовью к жилетам… Дурак… Стоило ли описывать такого болвана?..
Я осыпал
дядю всеми бранными словами, какие только знал; назвал его подьячим, приказным крючком и мошенником, а Волкова, как главного виновника и преступника, хотел непременно застрелить, как только достану ружье, или затравить Суркой (дворовой собачонкой, известной читателям); а чтоб не откладывать своего мщения надолго, я выбежал, как исступленный, из комнаты, бросился в столярную,
схватил деревянный молоток, бегом воротился в гостиную и, подошед поближе, пустил молотком прямо в Волкова…
При этом
дядя Аким, сидевший все время смирно, принялся вдруг так сильно колотить себя в голову, что Василий принужден был
схватить его за руку.
— Разумеется, на Наталье… Вот приятель привез это известие из Москвы, и письмо к тебе есть… Слышишь, Мишук? — прибавил он,
схватив сына на руки, —
дядя твой женится!.. Экая флегма злодейская! и тут только глазами хлопает!