Неточные совпадения
Представьте же себе теперь вдруг воцарившуюся в его тихом доме капризную, выживавшую из ума идиотку неразлучно с другим
идиотом — ее идолом, боявшуюся до сих пор только своего генерала, а теперь уже ничего не боявшуюся и ощутившую даже потребность вознаградить себя за все прошлое, — идиотку, перед которой дядя считал своею обязанностью благоговеть уже потому только, что она
была мать его.
Нельзя
было назвать его совершенным
идиотом или юродивым, но он
был до того наивен, до того правдив и простодушен, что иногда действительно его можно
было счесть дурачком.
— Вы слышали? — продолжал Фома, с торжеством обращаясь к Обноскину. — То ли еще услышите! Я пришел ему сделать экзамен.
Есть, видите ли, Павел Семеныч, люди, которым желательно развратить и погубить этого жалкого
идиота. Может
быть, я строго сужу, ошибаюсь; но я говорю из любви к человечеству. Он плясал сейчас самый неприличный из танцев. Никому здесь до этого нет и дела. Но вот сами послушайте. Отвечай: что ты делал сейчас? отвечай же, отвечай немедленно — слышишь?
Неточные совпадения
А он между тем неподвижно лежал на самом солнечном припеке и тяжело храпел. Теперь он
был у всех на виду; всякий мог свободно рассмотреть его и убедиться, что это подлинный
идиот — и ничего более.
Громадные кучи мусора, навоза и соломы уже
были сложены по берегам и ждали только мания, чтобы исчезнуть в глубинах реки. Нахмуренный
идиот бродил между грудами и вел им счет, как бы опасаясь, чтоб кто-нибудь не похитил драгоценного материала. По временам он с уверенностию бормотал:
Происходили беспрерывные совещания по ночам; там и сям прорывались одиночные случаи нарушения дисциплины; но все это
было как-то до такой степени разрозненно, что в конце концов могло самою медленностью процесса возбудить подозрительность даже в таком убежденном
идиоте, как Угрюм-Бурчеев.
Район, который обнимал кругозор этого
идиота,
был очень узок; вне этого района можно
было и болтать руками, и громко говорить, и дышать, и даже ходить распоясавшись; он ничего не замечал; внутри района — можно
было только маршировать.
Все мыслительные силы сосредоточивались на загадочном
идиоте и в мучительном беспокойстве кружились в одном и том же волшебном круге, которого центром
был он.